Кэш

Вызов был на одиннадцать. Без пяти одиннадцать Олег Николаевич вошел в кабинет Кириллова. Тот сухо поздоровался с ним и, ничего не объясняя, провел его в другой конец коридора, завел в длинную комнату и посадил между какими-то людьми, по-разному одетыми, но примерно одинакового возраста – лет пятидесяти. Их было пять человек, Михеев оказался шестым. После этого следователь вышел и вернулся с секретаршей в милицейской форме, двумя людьми среднего возраста, мужчиной и женщиной, и каким-то человеком лет сорока с незапоминающимся лицом, одеждой похожего на мастера из фирменного автосервиса, которого выдернули прямо с работы.

Секретарша села за столик и деловито раскрыла ноутбук. Кириллов объявил скучным казенным тоном:

– В соответствии со 164-й и 165-й статьями Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации начинаю процедуру опознания в рамках уголовного дела номер 162/13, возбужденного по статье 159-й, часть четвертая, УК РФ. Опознание производится в присутствии понятых. Понятые, назовите себя секретарю-протоколисту. Фамилия, имя-отчество, год рождения, адрес.

– Семенова Анна Борисовна, 1975-го года, проживаю Лефортовский вал, 16, квартира 9, – поспешно сообщила женщина.

– Грищук Иван Васильевич, 1971, Бауманская, 4, квартира 56, – доложил мужчина. – Это будет долго?

– Ровно столько, сколько надобится для выполнения процессуального действия, – отрезал Кириллов и обратился к мастеровому: – Ваша фамилия Еськов Михаил Петрович?

– Да.

– С 2001-го по 2003-й год вы работали курьером в дочерней фирме ЗАО «Расинвест» под названием «Инфосбыт»?

– Работал.

– В ноябре 2002-го года вы получали в Промстройбанке по доверенности три миллиона восемьсот тысяч рублей наличными?

– Было такое дело.

– Посмотрите внимательно на сидящих здесь граждан. Нет ли среди них того, кому вы отвезли эти деньги?

– Есть. Здравствуйте, Олег Николаевич.

– Вы утверждаете, что три миллиона восемьсот тысяч рублей вы передали этому гражданину?

– Ну да, утверждаю. Отдал под расписку, всё до копейки.

– Опознание закончено, – объявил следователь. – Спасибо, все свободны. А вас, Олег Николаевич, попрошу пройти в мой кабинет.

– Что это значит? – напустился Олег Николаевич на Сашу, когда за ними закрылась дверь. Кириллов предостерегающе подергал себя за ухо. – Объясните, пожалуйста, что происходит? – сбавил Михеев тон.

– Объясняю, – тем же скучным казенным голосом заговорил Кириллов. – По факту хищения из ЗАО «Росинвест» трех миллионов восьмисот тысяч рублей возбуждено уголовное дело. Почерковедческая экспертиза проанализировала имеющиеся в распоряжении следствия платежные документы и установила, что все подписи на них сделаны вашей рукой…

– Чушь собачья! – перебил Михеев. – По закорючке на платежке невозможно установить руку!

– Возможно, – возразил Кириллов. – Методика экспертизы отработана и у суда не вызывает сомнений. А только что вас уверенно опознал курьер, доставивший вам деньги.

– Как вы его нашли?

– Он сам нашелся. Мы пытались его найти. У нас была его фамилия, был его адрес, но он давно развелся с женой, куда-то переехал. Регистрация осталась по прежнему адресу, а где он живет, никто не знал. Поди-ка найти человека в Москве! Еськовых в ней тысячи.

– И все же нашли?

– Он сам позвонил и сказал, что готов дать показания по этому делу.

– Откуда он узнал про дело?

– Понятия не имею. Откуда-то узнал. И поспешил выполнить гражданский долг.

– Он же куплен, неужели не понимаешь? – повысил голос Олег Николаевич, не обращая внимания на предостерегающие жесты Кириллова.

– У следствия его показания сомнений не вызывают. Суд может не принять их во внимание, но это уже дело суда. Из свидетелей вы перешли в разряд обвиняемых. По старым правилам я сейчас обязан бы взять вас под стражу, но либерализация уголовного законодательства, недавно проведенная президентом, этого не рекомендует. Поэтому ограничусь подпиской о невыезде. Будьте любезны, автограф!

Михеев расписался на официальном бланке, а на перекидном календаре следователя написал: «Нужно поговорить». «Завтра, 14-00, у памятника Грибоедову на Чистых прудах», – сразу ответил Кириллов, вырвал листок и сжег его в пепельнице.

Назавтра без четверти два Олег Николаевич подъехал на Чистые пруды, оставил машину у Главпочтамта и подошел к памятнику Грибоедову. Подмораживало, вдоль булвара тянул ледяной ветер. Поглубже надвинув шляпу и подняв воротник кожаного мехового пальто, он прохаживался возле памятника, нетерпеливо поглядывая на часы.

Вчерашний вызов в СКП, процедура опознание и даже возбуждение против него уголовного дела не то чтобы совсем не обеспокоили Олега Николаевича, но вызвали у него глубокое недоумение. Кириллов прекрасно знал, чем он связан с Михеевым. И если Олег Николаевич откроет рот, Кириллов загремит в лагерь первым и на много лет больше, чем Михеев. А тогда зачем вся эта мрачноватая комедия?

В два часа Кириллова не было. В два пятнадцать не было. Он появился только в двадцать минут третьего и не от метро, а откуда-то сбоку. Студент и студент в китайском пуховике и облезлой пыжиковой ушанке.