Кешмарики от Иннокентия

Бомж уходит со словами: "Так всегда!" Вслед ему летит шальная пуля и щелкает по образцу опытной модели бронерубища. Он падает с теми же словами, затем начинает ползти обратно к столику. Роль есть роль.

Она:\ продолжая разговор \ Я уже давно не испытываю с ним ничего, кроме апатии.

Оф: О, апатия. Понимаю, отношение к сношению после сношения. Как это нас роднит!

Она: О, дорогой!

Оф: О, дорогая! Кстати, а где наш вдовец?

Она: Ты что? С ума сошел?! Я же живая!

Оф: \ отстраняясь \ Я тебя не понимаю. Ведь вдовец - это муж вдовы, разве не так?

Она:\ всем своим видом доказывая обратное \ Кажется, ты что-то путаешь...

Оф: Ладно, не суть важно. Его все равно нет за столом.

Она: \ нагибается и видит чьи-то ноги под столом. Сдавленно \ Неужели уже свершилось? Как это романтично! Правда, ты уволишься и мы будем приходить сюда каждую субботу?

Оф: \ тоже нагибается \ Сколько раз тебе можно повторять! Брысь!

Бомж со вздохом и не балуя их разнообразием словарного запаса удаляется из-под стола. Официант тоже уходит вслед за ним, время от времени пиная жертву паспортного режима Со стороны туалета появляется без пяти минут покойник. На его лице бродит блудливая улыбка. Швейцар выглядит откровенно удовлетворенным. Его рука покоится на талии клиента. Привычно наклонясь к уху, шепчет.

Ш: Есть еще одно хорошее средство.

Он: От чего?

Ш: Уточняю, милашка. Не от чего, а от кого. Воспользуйся и мы с тобой так заживем!

Он: Звучит неплохо.

Ш: Звучит восхитительно! Держи таблетку. Бросишь в шампанское и сделаешь мне знак.

Он: Какой еще знак?

Ш: Ну-у, дернешь себя за ухо, например, и я вызову нашу частную службу скорой помощи. "Пирамида" называется. Кстати, мне её и так придется вызывать. Что ж, пойду займусь рутиной. Он: \ присаживаясь за столик и роняя в бокал супруги таблетку \ Ну вот, дорогая, мы снова вместе! Предлагаю выпить по этому поводу.

Она: \ цедит сквозь зубы \ С удовольствием.

Берет бокал и цедит сквозь зубы вино. На жертвах кариеса вязнет полурастворившаяся таблетка. Выплюнуть она её не успевает, так как наступает паралич дыхательных путей. Женская головка глухо падает в блюдо с соусом, разбрызгивая снадобье. Муж дергает себя за ухо и радостно улыбается во весь рот, когда большой комок отравы влетает ему в рот. Прожевать свою радость до конца он не успевает и валится со стула в страшных судорогах. Появляются стройные девочки в балетных пачках со стилизованным рисунком пирамиды на груди и тащат тела к урчащему за кулисами мотором катафалку. За ними, обнявшись, уходят швейцар и официант. По их спинам чувствуется, что горе заставляет людей не только сближаться, но и менять свою сексуальную ориентацию. Гремя приборами, публика продолжает ужин.

Официант и швейцар: \ хором \ Только у нас самый надежный соус! Добро пожаловать в "Тутанхамон Х???" ! Занавес.

ИЗНУТРИ И СНАРУЖИ

- Все будет хорошо...

- Когда?!

- Все уладится...

- Когда же, черт побери?!!

- Навсегда...

Зудящий голос в телефонной трубке шептал одно и то же, сменяясь комариным писком. Одни и те же слова сочились оттуда. Бессмысленные, как шелест опадающей листвы, как завывания прошлогоднего ветра.

Это был его голос. Там, в трубке. И это он говорил себе эти слова... И этого не могло быть.

Телефон зазвонил поздно вечером, когда в комнате царил полумрак. Он уже много дней не зажигал свет. Тот заставлял зрачки превращаться в точки и визгом бензопилы коверкал хрупкую гармонию сумерек, царившую между ним и всем остальным миром. Лампочка, от которой зависела его жизнь, не горела.

- Алло? - сказал он.

- Это я, - прозвучало в трубке узнаваемо. Этот голос ему часто доводилось слушать из динамика диктофона, уже давно ставшим постоянным и единственным собеседником.

- Не может быть!.. - выдохнул он. Никто очень давно не набирал этот номер.

- Все не так плохо...

Это были первые слова, сказанные им поздней ночью прошлого года, когда в приступе оптимизма набрал собственный номер и, вопреки электронной логике коммутаторов, ему ответили. Тогда его состояние было далеко не трезвым. Та ночь была последней ночью, когда был пьян. Разговор по телефону с самим собой - это бред. Еще тогда он знал это, но ничего не мог с собой поделать. Впрочем, как и сейчас с этими мыслями о лампочке. Жизнь не может зависеть от накала спирали, так же, как и наоборот. Лампочка когда-нибудь загорится независимо от того, будет ли он жив или мертв.

Он положил трубку. Темнота потоком, густеющим с каждой минутой, вливалась в окно из мира сумасшедших компьютеров и сводящих с ума коммутаторов, которые нужно благодарить за этот звонок. Тьма затапливала дом и душу. Бессмысленный взгляд уже давно сфокусировался в мутной точке пространства, которая была всего лишь точкой в необъятном Пространстве Вселенной, порожденной его мозгом...