Кэсседи, космический политолог! (СИ)

- Эй, - позвал он, дождавшись пока я подниму взгляд на него. - им не обязательно понимать это. Они не знают, что можно ощущать физическую боль от недопонимания чего-либо. Они не примут факта, что испытывать материальную боль можно от неоднозначности в голове. Трудно представить, что от выворачивания мозгов, ломает и тело. Но мы аналитики, девочка, нас учили испытывать такое, быть такими. Это слишком сложно вставить в привычные рамки.

Воцарилось молчание, во время которого я раздумывала над сказанными им словами, а он нахмурившись, надевал часы. Впервые я думала о том, какого быть аналитиком его уровня, когда ты знаешь больше других, хочешь знать еще больше, тянешься к информации, но вынужден получать ее порциям, чтобы не свалиться с мигренью, потому как понимаешь гораздо больше остальных, видишь связь между всем. Быть аналитиком восхитительно, но не так. Знание приносит боль.

Наверняка он испытывает что-то в разы хуже, чем я, даже при малейшем заблуждении. Трудно сохранить хорошее расположение духа в таком состоянии. Это бы объяснило его поведение.

- А ты сразу узнал Иммин, - задумчиво протянула я. - потому что и сам принимаешь.

- Изредка, - протянул Рей, накидывая пиджак. - но принимают.

И пока я обдумывала сказанное, он уже уверенно вводил нужный код в панели, даже не смотря в мою сторону. Раздался легкий щелчок открываемой двери.

- Но почему ты остался со мной на ночь? - крикнула я ему в спину, когда он уже почти скрылся за дверью, даже не ожидая все же услышать ответ.

- Вспомнил себя в этом состоянии. - бросил он за секунду, до закрытия панели.

***

Когда Рейнгар сказал, что объяснятся я буду сама, то он не врал. Я заметила, что он вообще крайне редко врет в подобных вопросах. Мне бы начать считать его честным и хорошим, но пока хотелось только стукнуть его чем-нибудь тяжелым с досады.

Бросить маленькую меня на растерзание стервятникам! После того примечательного случая с детектором, иначе я их не называла. И также всячески показывала свое плохое отношение к ним, при любой возможности язвила и пыталась задеть за живое, поэтому отношения между нами складывалась плохие. Я полностью прекратила им доверять, а они чувствовали себя виноватыми, хоть и всячески демонстрировали обратное.

К слову, Крис завалился ко мне в каюту на следующий день, бросился на шею, чуть не переломив меня пополам при этом, и слезно просил не сбегать с корабля. Не знаю с чего он решил, будто я собираюсь бросить его одного на корабле истребителей, но извинялся он так жалобно, что мой активно начавший мутировать, уставший и не реабилитировавшийся после Иммина организм не выдержал, и я разрыдалась вместе с ним, усевшись на полу.

Такими нас и нашел Уинстон, который должен был сопроводить меня для разъяснительной беседы. Истребитель немного постоял на пороге каюты, явно не зная, что ему делать. После чего Уинстон куда-то исчез, а на его место пришел Генри, не видевший моих слез прежде и тоже не знающий, что делать, но у которого была жена. Собственно, именно это и помогло ему быстро сориентироваться.

У него единственного, между прочим, была жена. На корабле около трех сотен истребителей, и только он оказался женат. Тут явно что-то не в порядке с ориентацией. И вот тут, собственно, и начался ад, обещанный Рейнгаром. Кажется, я уже начала привыкать оправдываться перед ними.

Нас с Крисом под ручку привели в небезызвестный кабинет Рейнгара, тот, кстати, ни разу не взглянул на меня во время последующего диалога. Даже едкого слова не вставил. Заболел, наверное.

Зато остальные в эпитетах не постеснялись, особенно доктор, который поминутно пил какие-то капельки, кидая в мою сторону злобные взгляды. Криси просто стоял рядом и улыбался как придурок. Завидный энтузиазм, ага. Оставшиеся же сидели за столом с кислыми выражениями лица и ждали, когда же я расскажу им о произошедшем.

- ...Ну и вот, - говорю, заканчивая достаточно подробный рассказ того, откуда взяла эти таблетки, зачем они мне и их побочные эффекты.

Я так и не рассказала, что мы рылись в архивах, но кажется, они уже и сами это знали. Но тут как? Не осужден - не преступник. Пока я не признаюсь, они этого не докажут. Но я же не дура, верно?

- А потом собственно начался откат, и если бы не ваши крики, то прошел бы он намного менее болезненно. - обвинительно закончила я свой диалог.

- То есть мы еще и виноваты? - возмутился Уинстон (тот самый, который засранец, ага.) - Мы ей помочь пытались разными способами помочь: перенервничали все, кучу сообщений на Викторию отправили, вызвали ученых сюда, медиков, докторов, Императора отвлекли от дел, а в конечном счете еще и виновны остались во всех ее жизненных проблемах!