Кэти Картер ищет принца

Может быть, снова пора заволноваться? Или попросить Ричарда прочесть несколько дополнительных молитв? Впрочем, судя по Мэдс, которая опрометью несется по дорожке, молитвы понадобятся ему самому.

Кажется, пора мне направиться в «Приют контрабандиста». Надеюсь, к тому времени, когда я туда доберусь, то перестану злиться на Себа и Гэбриела.

Иначе им тоже не обойтись без молитв.

Прогулку до «Приюта контрабандиста» трудно назвать умиротворяющей. Я шагаю и чувствую, как кровь во мне кипит, голова гудит. Когда добираюсь до двери, то так пылаю гневом, что вот-вот готова взорваться, оставив лишь пару дымящихся резиновых сапог в качестве воспоминания о себе. Да как посмели Себ и Гэбриел решать, с кем я могу и с кем не могу общаться? Это не входило в условия соглашения!

Мысль о подлом Себе, который отсекал нежелательные звонки, сводит меня с ума. Несомненно, идея принадлежала ему; честно говоря, Гэбриел не настолько умен, чтобы придумать этот отвратительный план. Он, конечно, красив, но когда Господь Бог раздавал мозги, Гейб был слишком занят, разглядывая себя в зеркало, и остался обделенным. Впрочем, это не значит, что он безгрешен. Нет и нет! Отныне Гэбриелу предстоит обходиться своими силами, потому что моя летняя задача, по-моему, честно и полностью выполнена. Я предпочту следующие полгода возиться с Люком и Леей, нежели провести еще хотя бы одну минуту в роли подружки Гэбриела.

Возможно, Ричард был прав, мрачно соглашаюсь я, захлопывая дверь с такой силой, что с полки что-то падает. Честность в отношениях, несомненно, делает жизнь проще. Может быть, стоит натравить мужа моей подруги на Гэбриела и Себа.

Нотация от Ричарда — меньшее, чего они заслуживают.

К счастью для Гэбриела, на момент моего прихода он в душе, а Себ в кабинете, занят разговором по мобильнику. Я успеваю отдышаться и слегка остыть. Делу не поможет, если я оторву обоим яйца, пусть даже настроение у меня улучшится. Нужно оставаться спокойной, сохранять контроль над ситуацией. Я пылаю гневом, потому что, в конце концов, права!

Ну, насколько может быть права девушка, которая лгала всей Британии в течение трех месяцев.

Ожидая появления Гэбриела — наверняка это, судя по опыту, произойдет еще не скоро, потому что по части туалета он способен дать фору Марии Антуанетте, — я сердито брожу по кухне, не обращая внимания на золотой вечерний свет, отражающийся от полированных поверхностей. Вокруг страшный хаос: в раковине горой навалены тарелки, на сковороде — недельный слой жира, повсюду рассыпан кофе. Гэбриел, конечно, выглядит божественно, но живет как свинья, и я не позавидую Фрэнки, если они таки сойдутся. Пусть даже убирать за «бойфрендом» не входит в мои официальные обязанности, я вымещаю свой гнев, с грохотом складывая тарелки в посудомоечную машину и убирая сковородки в шкафы, пока бедный Пушок дрожит в корзинке и гадает, что это в меня вселилось.

— Я злюсь, вот что, — объясняю я, вышвыривая за дверь мешок с мусором и чуть не подшибая чайку. — С какой стати Себ и Гэбриел решили, что могут меня контролировать? Кем они, блин, себя возомнили?

Разве не странно, что всего несколько месяцев назад Джеймс полностью распоряжался моей жизнью, а я, слабая и равнодушная, вполне ему это позволяла. Может быть, я верила, что он знает лучше и командует мною лишь ради моего блага. Однако выяснилось, что в лучшем случае — это просто бред, а в худшем — эмоциональное насилие.

Слава Богу, я от него избавилась.

— Если Гэбриел попытается проделать то же самое, я нацеплю кастрюлю ему на голову, — сообщаю я встревоженному Пушку, выуживая из раковины упомянутый предмет домашнего обихода. — Больше никакой Кэти-тихони!

Я ловлю свое отражение в стальной дверце холодильника — и вижу не только гладкие волосы и гибкое тело, но и решительный блеск в глазах, сурово сжатые челюсти.

Пышке пришел конец. Если бы Джуэл сейчас могла меня видеть!

— Если слишком долго просидеть на заднем сиденье, то разучишься водить, — говорю я, обращаясь к удивленному песику. — А я — отличный водитель, и плевать, что говорил Джеймс. Я была легендой на дороге. Никто, кроме меня, не мог одновременно красить ногти и преодолевать развязку на Хэнгер-лейн!

— С кем ты там болтаешь? — Себ, закрывая мобильник, неспешно входит на кухню и ставит чайник на плиту. В последнее время он отрастил эспаньолку и стал еще больше похож на хорька.

— Удивительно, что ты спрашиваешь. — Я сердито смотрю на него. — Ас кем бы ты хотел, чтобы я говорила? Или лучше сказать — с кем бы ты не хотел, чтобы я говорила?..

Себ подозрительно смотрит на меня.

— Ты выпила? Сейчас всего девять… — Он тяжело вздыхает. — Пожалуйста, не надо сцен. Записать тебя в реабилитационный центр «Прайори» не удастся, потому что он уже заполнен, знаю наверняка.

Себу повезло, что нас разделяет стол, огромный как остров, иначе ему самому грозила бы нешуточная опасность попасть в больницу.

Я делаю глубокий вдох. Спокойствие и сдержанность.

— Не мог бы ты объяснить, с какой целью фильтруешь мои звонки?

— Ах вот оно что… — Его взгляд немедленно ускользает.