Кэтрин

Я приказал кучеру остановить лошадей, и бравый Макшейн запасся изрядной порцией мяса, которую и умял по пути, потому что у меня уже каждая минута была на счету. Я рассказал ему все, как было, ничего не утаивая, и он долго смеялся, утверждая, что никогда не слыхал о более ловком маневре. Когда он наконец набил свою утробу, я вынул из кошелька несколько гиней и вручил ему. Мистер Макшейн даже прослезился от умиления, облобызал меня и поклялся, что никогда со мной не расстанется; и думается мне, голубушка, он сдержит свою клятву; во всяком случае, мы с ним с тех самых пор неразлучны, и, пожалуй, это единственный друг, на которого я могу положиться.

Не знаю, по какой причине, но я словно бы почуял в воздухе беду; а потому остановил карету, несколько не доехав до дому, и просил Макшейна сходить удостовериться, все ли спокойно, а сам остался ждать его в соседней таверне. Он тут же отправился исполнять мое поручение и вскорости вернулся, бледный как смерть, с известием, что дом полон констеблей. Должно быть, злосчастная ссора в «Ристалище» заставила их нагрянуть ко мне в гости, и, надо сказать, они потрудились не зря! Боже ты мой! Пятьсот фунтов звонкой монетой, пять пар платья, шитого золотом, три парика, не говоря уже о сорочках с кружевами, шпагах, тростях, табакерках, — и все это снова досталось негодяю графу!

Я понял, что все пропало, — моя карьера аристократа окончена; а если я попадусь полиции в руки, меня ждет либо расстрел, либо виселица. При таких обстоятельствах, душа моя, все средства хороши и долго раздумывать не приходится. Неподалеку помещалась конюшня, где я не раз нанимал карету, чтобы ехать ко двору, — ха-ха-ха! — и был известен как человек достаточный. Туда я немедля и отправился. «Мистер Уормэш, — сказал я хозяину, — мне с моим доблестным другом пришла охота проехаться в Туикнэм и там поужинать, а для этого вы должны дать нам ваших самых лучших лошадей». Через минуту нам уже подвели двух отличных коней и мы вскочили в седло.

Мы не поехали в Парк, а сразу же свернули и пустили лошадей легким галопом по направлению к Килберну; а очутившись за городом, поскакали во весь опор, словно за нами черти гнались. Да, душа моя, много времени для этого не потребовалось; и часу не прошло, как мы с прапорщиком превратились в самых настоящих рыцарей большой дороги. И надо же было так случиться, чтобы в «Трех Грачах» мы натолкнулись на вас и вашего супруга! Здешняя хозяйка — во всей округе первейшая разбойница. Она нам указала на вашего мужа, она же и свела нас с теми двумя — мы их даже по имени не знаем.

* * *

— А что сталось с лошадьми? — спросила миссис Кэтрин, когда мистер Брок окончил свой рассказ.

— Клячи это были, а не лошади, — ответит тот. — Просто клячи. Мы их продали на ярмарке в Стурбридже и едва выручили тринадцать гиней за обеих.

— А… а граф… Макс? Где он теперь, Брок? — тихо вымолвила она.

— Фью! — присвистнул мистер Брок. — Все еще вздыхаете о нем, голубушка? Он теперь во Фландрии, со своим полком; и можно не сомневаться, что после вас было уже десятка два таких же графинь фон Гальгенштейн.

— Я этому не верю! — гневно вздернув голову, сказала миссис Кэтрин.

— И слава богу; а то, верно, постарались бы еще раз угостить его опием, а?

— Вон отсюда, наглец! — прикрикнула почтенная дама; но тут же опомнилась, заломила руки, глянула с тоской на Брока, на потолок, на пол, на мужа (от которого сразу же резко отвернулась) и заплакала самым жалостным образом; слезы, одна за другой, скатывались у нее по носу в такт песенки, которую стал насвистывать капрал.

Едва ли то были слезы раскаяния; скорей сожаления о тех днях, когда у нее был возлюбленный — первый в жизни — и пышные наряды, и белая шляпа с голубым пером. Пожалуй, свист капрала был куда безобиднее, чем рыдания этой женщины: ведь он, хоть и плут, был, в сущности, добрый малый, когда не препятствовали его нраву. Право же, сочинители наши совершают ошибку, лишая выводимых ими мошенников каких бы то ни было привлекательных человеческих черт; а между тем подобные черты свойственны им; и если взглянуть с точки зрения житейских забот, чувств как таковых, отношений с друзьями — даже страшно становится от того, как сходны между собою мошенник и честный человек. Убийца итальянского мальчика дал ему прежде поиграть со своими детьми, с которыми ему было весело и которые, без сомнения, оплакивали потом его смерть.

Глава VI Приключения посла, мистера Макшейна