Кевларовые парни

Нахальная морда была нужна для того, чтобы «через годы, через расстояния» дотянуться до друзей, обитающих в чужом суверенном государстве. Плюнув на политические и иные принципы, Адмирал снял телефонную трубку и позвонил своим приятелям на Украину, с которыми съел не одну собаку на изумительном по своей красоте авианесущем корабле «Минск». Два незабываемых года оставили в памяти вкус и запах морского свежего ветра, радость мужской дружбы, которую не разъединить никакими государственными границами. Два его кореша, бывших матроса, вместе с ним пришли на службу в ЧК. Вместе окончили минскую школу КГБ СССР и вернулись на свои исторические родины. Впоследствии он с завидной регулярностью встречался с друзьями и в Москве, и в Киеве, и в Одессе.

К счастью, до полковника Василия Степановича Бутенко удалось дозвониться сразу. Телефонистка коммутатора оперативной связи попала в точку.

— Полковник Бутенко слушает, — пробулькало в трубке.

— Вообще-то мне бы лучше поговорить со старшим матросом Бутенко, — обрадовался Адмирал. — Но если попался полковник, то можно и с полковником… Адмирал на проводе!

— Мы-ко-ла! — заорал в трубку Бутенко. — Мыкола, здорово!

От восторженных воплей трубка забулькала еще больше. Связь была установлена.

Справедливости ради необходимо отметить, что дружеские отношения Бутенко и Николая Малахова имели еще одну сторону. Именно Васе Бутенко Адмирал был обязан своей кличкой, которая практически заменила ему имя.

Однажды во время вахты Бутенко и Малахова на корабль прибыла довольно представительная партийная делегация. Походив по кораблю и потрогав руками все выступающие детали, делегация по приглашению командования завершила свой визит в кают-компании, где ее приняли… Что и говорить, моряки принимать гостей умели! А вот партайгеноссе «принимать» умели не всегда. И когда они покидали корабль, то настроение их впрямую соответствовало употребленной дозе. Особенно мужественным сам себе казался молоденький секретарь обкома — вчерашний комсомольский лидер. На его голове красовалась подаренная в кают-компании бескозырка. Он шагал по палубе походкой морского волка в шторм и пытался подвигнуть своих товарищей на исполнение патриотической песни «Наверх вы, товарищи, все по местам»… Периодически он окидывал мутным взглядом провожавших офицеров и командовал: «Открыть кингстоны!»

Кингстоны не открывали, и это секретаря очень нервировало. Облобызав у трапа всех кого можно, он неуверенной походкой стал спускаться в катер. Однако, несмотря на тщательную страховку, партийный босс все-таки угрем выскользнул из расставленных рук и оказался в воде.

Бескозырка с надписью «Минск» на ленте поплыла прочь от корабля. Первым среагировал матрос Малахов, который, упав на живот на палубу катера, умудрился схватить секретаря за шкирку.

Оказавшись на палубе, тот так проникся к Малахову, что тут же присвоил ему звание адмирала. Видно, в своем счастливом спасении он увидел знамение, сродни изложенному в книге «Малая земля». Будущий генсек еще долго стоял на палубе отошедшего катера и, прикладывая руку к непокрытой голове, кричал «Слава адмиралу Малахову!». Сопровождающие лица дружно изрыгали троекратное «Ура!».

После этого происшествия матрос Малахов стал Адмиралом.

Повстречав друга в минской школе КГБ. Бутенко иначе его уже не называл.

Адмирал четко и достаточно подробно изложил суть проблемы, которая сводилась к одному: найти списки спецназа расформированной части. В качестве наводки были даны фамилии Логинова и Кузина. Даже в трубке было слышно, как скреб лысину Бутенко: исполнить эту просьбу представлялось весьма сложным делом.

Адмирал же, довольный тем, что Бутенко, несмотря на природную лень, все-таки взялся за решение задачи, вспомнил еще одну пословицу, неоднократно слышанную от того же Бутенко: «Где пройдет хохол, еврею делать нечего».

И она вселила в него оптимизм и веру.

После недели молчания Бутенко подтвердил эту истину. Открыв конверт, Адмирал увидел список офицеров спецназа ВДВ, проходивших службу с Логиновым и Кузиным.

Трое из них были москвичами.

— Вот это уже лучше, — повторил Шаляпин.

— Тем не менее… Я полагаю, что вы хотите воспользоваться репутацией моей фирмы… Мне было бы небезынтересно узнать, собственно, характер каких сделок вам по душе? — Мицкевич потухшими глазами посмотрел на собеседника.

— Ничего криминального. Ни наркотиков, ни оружия, ни антиквариата. Никаких конфликтов с законом. — Федор Иванович повеселел. — Мы надеемся экспортировать из России то, что ей уже не нужно.

— Например?

— Нас интересуют различные редкоземельные элементы, сырье… Самого разного назначения.

— Для этого нужны лицензии…

— А вы на что? — прищурился Шаляпин. — Ваши связи…

— Они не безграничны. И потом, я не люблю давать взятки. — Мицкевич поискал глазами свободное место в пепельнице. — Поменяйте, пожалуйста, — он окликнул кельнера.