КГБ и тайна смерти Кеннеди

В те годы преобладающей реакцией руководства на вербовочные предложения нашим разведчикам за рубежом была еще политика поспешных отзывов оперработников в Союз, даже по самому факту подхода, «во избежание возможных дальнейших провокаций противника». Противник, зная об этом, осуществлял вербовочные подходы, имея практически беспроигрышный вариант – или получение согласия на сотрудничество, или отзыв разведчика. В любом случае налицо нанесение ущерба нашей службе. Потому ЦРУ активно использовало этот метод.

Постепенно, как раз в конце 1960-х – начале 1970-х годов, стала побеждать другая позиция – трезвая оценка конкретной ситуации, выбор и принятие альтернативных решений. Безусловно, это повысило психологическую защищенность сотрудников резидентур КГБ против вербовочных акций противоположной стороны, зачастую направленных скорее на их дискредитацию и отзыв, чем на привлечение к сотрудничеству. Однако позднее, когда оппоненты почувствовали изменение нашей позиции, они, до конца не отказавшись от старого метода, разработали новую тактику – использование естественных или создание искусственных ситуаций для массового выдворения сотрудников советских официальных учреждений с целью парализации действовавших под их прикрытием резидентур КГБ. Но в те дни это было еще отдаленной перспективой в нашем противоборстве с ЦРУ и другими иностранными спецслужбами.

Продолжая размышлять над целями акции против Павла, я пришел к двум выводам.

1. С учетом приближающегося окончания командировки Яцкова ЦРУ организовало подход к нему, но, не надеясь на вербовку и не сомневаясь, что он доложит обо всем, пытается добиться дискредитации Павла, возможного досрочного отзыва из Мексики и создания затруднений по его замене. Ведь после подхода его должность прикрытия автоматически превращается в расшифрованную, и, следовательно, придется подбирать для замены уже не только оперработника, но и новую должность для него, что потребует времени. Таким образом, на какой-то срок будет ослаблена работа резидентуры по линии контрразведки, то есть на участке обеспечения безопасности советских учреждений и граждан и разведывательной деятельности самой резидентуры.

2. Нельзя исключать, что действия против Павла – это только элемент более широкой операции. Известие о попытке вербовки такого «железного» (так в вербовочном письме) оперработника и его возможный досрочный отъезд, по мнению противника, создадут в резидентуре нервозную обстановку, вызовут у сотрудников психологический стресс. В этом случае сложится благоприятная ситуация для проведения основного мероприятия – подхода к кому-то из наших разведчиков, на кого противник, возможно, располагает материалами, дающими ему основание использовать их для давления и рассчитывать на положительный исход…

Как я и предполагал, в картотеке не оказалось сведений на вербовщиков Павла. Собственно, другого трудно было ожидать. Ведь речь шла о действиях спецслужбы, которая серьезно относится к зашифровке и безопасности своих работников.

Текст набросанной мной шифротелеграммы резиденту в Мехико получился предельно кратким. В ней говорилось, что действия резидентуры по локализации провокации ЦРУ правильны.

Контакты Павла с агентурой рекомендовалось временно прекратить и внимательно следить за складывающейся вокруг него обстановкой. Высказывалась просьба прислать почтой подробный отчет о планировавшейся встрече с американцем и о характере отношений с Псом в течение последних двух лет. Сообщалось, что по учетам Центра один из вербовщиков не проходит, а второго без дополнительных данных проверить нельзя.

Должен заметить, что ни в те дни, ни при обсуждении этой операции в последующем даже не возникало мысли, что в основе переманивания Павла могло лежать стремление ЦРУ заполучить подробности о визитах Освальда в наше и кубинское посольства в сентябре 1963 года. Хотя именно интерес Пса к обстоятельствам этих посещений и содержанию бесед утвердил нас во мнении, что его отношения с нами развиваются под контролем американской разведки.

Заместитель начальника Службы № 2, которому я докладывал проект телеграммы, подписал ее, не внеся никаких поправок. Затем, выслушав мои аналитические выкладки по поводу возникшей ситуации и задав по ходу два-три уточняющих вопроса, сказал:

– У Павла Антоновича осенью истекают четыре года. Если обстановка вокруг него будет нормальной, пусть дорабатывает. Дергать раньше времени не станем. Ну а вы составляйте план подготовки, поедете его менять. Собственно, готовиться вам нечего, работайте на направлении, а план просто нужен для утверждения, чтобы начать оформление в командировку. С руководством главка вопрос согласован. Если у вас вопросов нет, действуйте.

Забрав подписанную телеграмму, чтобы передать в шифровальную службу для отправки, я вышел из кабинета уже в новом качестве. В голове промелькнула мысль, что Рыба, превратившись в Пса, заодно превратила и меня в кандидата на новую миссию в Мексику. Не проведи люди ЦРУ этой операции, возможно, вновь я встретился бы с ними совсем в другой стране.