КГБ и тайна смерти Кеннеди

В книге Эйджи нет описания кульминационного этапа операции с участием Лиовала-1. Поэтому подробности послушаем из уст ее главного героя и участника, ради которого она и затевалась.

Рассказ Павла Антоновича Яцкова: «На одной из встреч в начале или середине апреля 1967 года Джон сказал мне, что от кого-то из своих знакомых узнал об очень интересном месте, расположенном на Тихоокеанском побережье южнее города Акапулько. Затем стал взахлеб расхваливать это место и описывать, какая там замечательная морская рыбалка и подводная охота, и предложил съездить туда на несколько дней.

К тому времени за три с лишним года нашего знакомства у нас сложились с ним хорошие дружеские отношения. Вместе мы облазили все известные и открыли немало новых рыбацких мест на разном удалении от Мехико. Причем в большинстве случаев «первооткрывателем» и инициатором поездок в неизвестные уголки был Джон. Вообще, он старался подчеркнуть всегда, я бы даже сказал, демонстрировал, свою давнюю увлеченность рыбалкой, хотя, по моим наблюдениям, его рыбацкое снаряжение и экипировка свидетельствовали о том, что занимается Джон этим сравнительно недавно. Кроме того, ведь «рыбак рыбака видит издалека». Рыболова-профи можно отличить по характерным признакам обращения со снастью, приемам ловли, выбору приманок в зависимости от места и погоды. Всего этого у Джона я не замечал. Однако подобные наблюдения не отражались на моем добром расположении к нему, хотя я был уверен, что он является осведомителем американских спецслужб.

С некоторых пор меня в характере Джона стало смущать другое. На своем веку – и на фронте, и в оперативной деятельности, и в охотничьих и рыбацких похождениях – мне не раз приходилось попадать в острые, даже чрезвычайные ситуации, и я хорошо знаю цену надежности тех, кто в это время находится рядом с тобой. Иногда она может равняться цене жизни. Поэтому прежде всего я делю людей на две категории – смелых и трусливых, а потом уже оцениваю по другим критериям. Так научила меня жизнь и во многом моя профессия.

Как-то Джон в очередной раз прознал об одном горном озере в окрестностях Куэрнаваки, в котором, по его словам, водилась форель. Вскоре мы отправились на поиски. Кое-как добрались на машине до предгорного селения, где дорога обрывалась. Там оставили машину, расспросили местных жителей об озере. В проводники к нам напросился местный подросток, якобы хорошо знавший дорогу туда.

Довольно долго, под палящим солнцем, мы пробирались вверх по горным тропкам. Наконец вышли к небольшому озерцу. Перекусили, наладили снасти и приступили к ловле. Незаметно приблизились сумерки, и, как бывает в этих широтах, стало быстро темнеть. Сразу, как зашло солнце, резко похолодало – сказывалась высота. Торопливо собравшись, я, Джон и проводник двинулись в обратный путь.

В наступившей полной темноте мы ориентировались на огоньки в долине и продвигались почти на ощупь. Мальчишка, который днем резво вел нас наверх, теперь плелся в хвосте. Потом он вообще куда-то пропал. Пришлось остановиться и кликать его, но безрезультатно. Холод давал себя знать, и мы основательно продрогли в нашей легкой одежде. Подождав некоторое время, решили спускаться дальше, чтобы в крайнем случае вернуться на поиски с подмогой и со светом – фонарями или факелами.

Когда мы добрались до селения и подошли к машине, около нее уже толпился народ. Увидев только нас, люди стали спрашивать, где парнишка. Им объяснили, что самый сложный участок дороги он прошел с нами, а потом отстал и не откликался, тогда мы решили идти за помощью в деревню. Голоса собравшихся зазвучали возбужденно, кто-то громко высказал предположение, что «эти грингос», наверное, убили Панчито. Джон пытался что-то объяснять, голос его дрожал. Я же прикидывал, как прорваться к машине. Мы стояли, окруженные плотным кольцом разгневанных людей, часть которых пребывала явно в подпитии, и достаточно было малейшей искры, чтобы началась расправа, после которой едва ли кто из нас двоих смог бы вновь ездить на горные озера. Вдруг в толпе крикнули, что Панчито появился, народ неохотно расступился, и мы мигом очутились в автомашине. Джон еще длительное время не мог прийти в себя, уже на значительном расстоянии от деревни он все высказывал опасения, что за нами устроят погоню со стрельбой.

В другой раз во время одной из наших «экспедиций» он очень растерялся и испугался, когда ночью на лесной дороге у нас отказал в машине бензонасос и мы полночи, подливая бензин прямо в карбюратор, как черепахи ползли до первого жилья.

Короче, после этих историй я понял, что Джон трусоват и полагаться на него в тяжелой обстановке нельзя. Тем не менее его предложение поехать в Пуэрто-Эскондидо – так, кажется, называлось облюбованное им местечко – выглядело заманчивым. Соблазн был рассчитан на мою рыбацкую жилку. В этот раз Джон вполне грамотно выбрал приманку. Я доложил резиденту и договорился, что использую для поездки предстоящие первомайские праздничные дни.