КГБ и тайна смерти Кеннеди

12 марта Освальд снова по почте делает заказ на другое оружие — итальянскую винтовку манлихер-каркано с оптическим прицелом четырехкратного увеличения. На сей раз в Чикаго и опять на вымышленное имя. По странному совпадению, оба заказа из разных мест приходят в один день — 20 марта.

31 марта Освальд вызывает Марину во дворик дома, где они проживали в то время, и заставляет сфотографировать его стоящим с винтовкой в одной руке, с двумя коммунистическими газетами в другой и револьвером на поясе. В течение первой недели апреля он осваивает винтовку, в безлюдном месте упражняется в стрельбе из нее.

10 апреля днем Освальд уходит из дома, как предполагала Марина — на поиски нового места работы. К ужину он не вернулся. Обеспокоенная необычно долгим отсутствием мужа, Марина около десяти вечера заглянула в его комнату и обнаружила записку на русском языке и лежащий под ней ключ от арендуемого Освальдом почтового ящика, в пользователях которого значилась и она.

Содержание записки напоминало завещание. В ней разъяснялось, как добраться до почты, сообщалось, что там может быть извещение о переводе денег с работы, что рента за квартиру уплачена, так же как за газ и воду. Высказывалась просьба выбросить его носильные вещи, но сохранить воинские и другие документы. Указывалось, что им оставлены деньги — 60 долларов, которых должно хватить ей на проживание в течение двух недель.

Но главным, пожалуй, было следующее: «2. Пошли информацию о том, что произошло со мной, в посольство (советское посольство в Вашингтоне), а также вырезки из газет (если что-нибудь появится обо мне в газетах). Я думаю, посольство быстро придет тебе на помощь, как только они все узнают… <…> 9. У нас есть здесь друзья, и Красный Крест тебе поможет… <…> 11. Если я буду жив и под арестом…» (далее следовало описание, как добраться до городской тюрьмы).

Пока взволнованная Марина размышляла над посланием, в половине двенадцатого ночи появился Освальд — грязный и со сверкающими глазами. На вопрос, что случилось, ответил, что стрелял в генерала Уолкера.

Вскоре газеты известили, что попытка покушения не удалась: генерал остался жив благодаря промаху стрелявшего. Предпринятое расследование террористического акта не дало результатов. Когда шум немного стих, Освальд принес домой винтовку, которую он после неудачного выстрела спрятал в тайнике недалеко от генеральского дома.

Инцидент закончился благополучно и для Уолкера, и для Освальда. И хотя последний не реализовал свой замысел, он приобрел психологический опыт ведения огня по живой мишени.

Спустя одиннадцать дней после неудачного теракта, в воскресенье, 21 апреля, Освальд купил утреннюю далласскую газету с большой фотографией Ричарда Никсона на первой полосе и статьей под крупным заголовком: «Никсон призывает к решению выбросить красных вон с Кубы». В ней излагалась произнесенная Никсоном накануне в Вашингтоне речь, в которой он обвинял президента Кеннеди в мягкости по отношению к Кастро и требовал принятия «командного решения» по устранению русских с острова. Речь могла быть истолкована как призыв к новой интервенции против Кубы после провалившейся попытки в заливе Кочинос.

Беременная Марина, занимавшаяся домашними делами, не видела, что читает муж. Неожиданно он предстал перед ней в выходных брюках, белой рубашке с галстуком и с револьвером на поясе. Освальд был бледен. На недоуменный вопрос жены, куда он собрался, последовал ответ: «Никсон приезжает в город, пойду взгляну». Даже не зная, кто такой Никсон, Марина поняла, что жизнь этого человека в опасности. Ей удалось заманить мужа в ванную и закрыть его там. В обмен на освобождение Марина, заливаясь слезами, потребовала отдать ей оружие. После непродолжительной перебранки и предупреждений жены, что он своими поступками убьет еще не родившегося ребенка, Освальд отдал ей револьвер. Она немедленно спрятала оружие в спальне под матрацем. Таким образом, благодаря случайному стечению обстоятельств роковая встреча с гостем Далласа не состоялась.