КГБ. Мифы и реальность. Воспоминания советского разведчика и его жены

Все шло нормально, но меня волновало только одно. Я не видел за собой наружного наблюдения. Я уверен, что каждому разведчику, впервые выехавшему в загранкомандировку, на первом этапе знакомо это чувство постоянного присутствия слежки. В первые дни кажется, что наружка идет за тобой по пятам всюду. Такое чувство, что ты идешь голый и на тебя все смотрят и знают, что ты разведчик. От этой напряженности так постоянно и тянет оглянуться через плечо и подсмотреть, кто за тобой следит. Но в конце концов здравый смысл побеждает и паранойя слежки проходит, задавленная каждодневными проблемами. Паранойя проходит, да не у всех. Мне приходилось наблюдать случаи, когда боязнь слежки начинается с первого дня и продолжается до дня отъезда из страны. Для большинства же разведчиков слежка превращается хотя и в серьезный, но каждодневный обыденный фактор работы. Кстати, мои опасения первых дней работы оказались совершенно напрасными. САВАК не выставлял серьезную слежку за советскими дипломатами на протяжении девяти месяцев с момента прибытия в страну. За эти девять месяцев они изучали вновь прибывшего и приходили к заключению о том, принадлежит ли дипломат к одной из советских разведок или является чистым. Как правило, они не ошибались и выставляли слежку только за разведчиками, оставляя чистых в покое.

Дождался и я своего часа. САВАК взял меня под наружку ровно через девять месяцев после моего приезда, и с этого времени они стали моими довольно частыми попутчиками. Помню, какое чувство я испытал, когда впервые в зеркало заднего вида увидел следующий за мной на довольно большом расстоянии голубой «БМВ» слежки САВАК. Это было чувство невообразимого облегчения и радости: «Наконец-то они появились! И напрасно я до этого обвинял себя в том, что не вижу слежки. Их просто до этого не было». Но этому еще предстояло случиться в будущем, а пока я изучал город.

* * *

Рабочий день в посольстве заканчивался в 14:30, и после этого люди были предоставлены сами себе. Естественно, что партийно-профсоюзное руководство советской колонии старалось вовлечь людей в «культурно-массовые мероприятия» с тем, чтобы отвлечь их внимание от «окружающей их всюду буржуазной заразы», представленной в виде кинофильмов, ресторанов и магазинов.

На улице Сталина, как раз напротив посольства, был расположен советский клуб. Это было довольно большое двухэтажное здание с кинозалом и музыкальными комнатами. В клубе четыре раза в неделю демонстрировались советские фильмы. И к каждому советскому празднику готовился концерт художественной самодеятельности. В клуб допускались не только сотрудники посольства, но и работники других советских организаций в Тегеране. Иранцы в клуб не допускались.

При клубе перед каждым началом фильма или концерта работал книжный магазин, который пользовался огромной популярностью.

Еще одной достопримечательностью клуба была столовая, расположенная во внутреннем дворе. Столовая эта была отдана в аренду местному армянину, который обслуживал ее со своей семьей. Этой столовой пользовались советские, жены которых уехали в Союз и готовить им было некому. Но основной притягательной силой этого заведения был буфет, где армянин Мишо продавал спиртные напитки и пиво с отличными острыми закусками. Недостатка в посетителях здесь никогда не было. Сюда забегали до кино, после кино, вместо кино. Это место было популярно в основном у молодых дипломатов, обслуги посольства и советских специалистов. Они, как правило, начинали здесь, затем, чтобы не попасться на глаза за выпивкой, переходили в одно из многочисленных кафе вокруг посольства и заканчивали за полночь у кого-нибудь на квартире. Утром с больной головой на работу до 14:30, и затем опять все с начала.