КГБ. Мифы и реальность. Воспоминания советского разведчика и его жены

Старшие дипломаты столовую не посещали, они держали марку. Но это совсем не означало, что они не пили. Они принимали свои дозы «огненной воды» по квартирам в тесных компаниях. Но ведь смысл от этого не менялся. Посольство жило в атмосфере какого-то постоянного праздника. Было такое ощущение, что каждый думал, что все это временно и нужно насладиться этим положением, пока есть возможность. Такая атмосфера отрицательно влияла на моральное состояние колонии. В посольстве, да и в других организациях, постоянно возникали внебрачные и межбрачные связи, о которых ходили сплетни. Молодые мидовские секретарши посольства, приехавшие в посольство невинными девочками, постепенно вовлекались в компании и вскоре становились любовницами дипломатов, что, как правило, оканчивалось хождением по рукам. Все это было известно как в КГБ, так и партийному руководству посольства. Но КГБ этими вопросами не занимался, а партийное руководство закрывало на все глаза, действуя в соответствии с указаниями ЦК КПСС. Это указание гласило, что не стоит принимать драконовские меры против разврата в посольстве, если все происходит тихо и без скандалов. Пусть лучше в этом будут замешаны с обеих сторон только советские. Это уменьшает вероятность завязывания интимных связей с местными. Что ж, такая философия всех устраивала. И разгул в этом плане был довольно широкий.

Посольство охранялось дежурными комендантами, которые были офицерами погранвойск КГБ. Эти молодые ребята несли посменно круглосуточное дежурство. По ночам после 23:00 они выпускали на волю своих питомцев — стаю огромных сторожевых собак, которые были привезены в Иран с пограничных застав южных районов СССР.

Ночью один комендант оставался в помещении комендатуры, а другой с собаками обходил территорию посольства по периметру. И вот иногда, дойдя до посольского жилого дома, коменданты задерживались, чтобы посмотреть, что происходит. Все двери квартир жилого дома выходят на балконные галереи, и можно прекрасно видеть крадущиеся передвижения между квартирами. Комендантам были известны почти все интимные связи, но, в связи с упомянутым, никого эта информация серьезно не интересовала и оставалась она на уровне сплетен.

Да и кого эта информация могла интересовать, когда такое положение было уже неотъемлемой частью советской действительности. Наш посол Владимир Михайлович Виноградов, член ЦК КПСС, возил за собой по всем странам врача-массажистку, которая попросту была его любовницей. Массажистка Скворцова жила в отдельной квартире в посольском доме. Посол имел отдельную резиденцию недалеко от дома. Наши коменданты довольно часто наблюдали передвижение массажистки по ночам в дом посла. Справедливости ради надо сказать, что престарелая жена посла большую часть времени проводила в Москве. У посла были также личный лакей и кухарка. Кухарка была племянницей жены посла, а лакей — ее мужем. Официально таких позиций в системе советского МИДа не существует, поэтому и массажистка, и кухарка, и лакей были оформлены на позиции дежурных комендантов. От этого нашим ребятам приходилось проводить на дежурствах гораздо больше часов. Некоторые свирепели от такой бесправной ситуации и грозились затравить массажистку собаками, когда она по ночам бегает к послу. Но это все были шутки, а реальность была горькой. Член ЦК может позволить себе что угодно безнаказанно. В резидентуре КГБ все это было, естественно, известно, но поделать ничего было нельзя. Но самое интересное заключалось в том, что людей возмущало не то, что посол имел любовницу, лакея и кухарку, а то, что, он оформил их на должности комендантов. Таким образом он уже переступал грань неписаного советского закона вседозволенности: «Живешь сам и дай жить другим».

Глава 7

Второй офицер линии «Н» Сергей Павлович Харлашкин, работавший под крышей советского госпиталя Красного Креста в должности заместителя директора по административно-хозяйственной части, прибыл в Тегеран на три месяца раньше меня и уже успел разобраться в ситуации в госпитале. Вот он-то первый и рассказал мне, что там творилось.

Советский госпиталь Красного Креста был построен в Тегеране в соответствии с соглашением между Ираном и СССР об экономическом сотрудничестве, подписанном в начале 60-х годов. По этому соглашению иранцы получали стандартный советский набор экономической помощи: металлургический завод, рудники, шахты… и госпиталь. Для того чтобы госпиталь имел возможность себя окупать, он работал как коммерческое предприятие, взимая плату за лечение с местного населения. Однако плата эта была чисто номинальной, не более трех долларов за визит к врачу. Неудивительно, что наш госпиталь был очень популярен среди местного населения, особенно среди бедной его части. Цены на медицинские услуги у иранских врачей были астрономические.