КГБ в ООН

Все произошло на одной из лондонских улиц в конце 1957 года, когда Драммонд отправился в увольнение. К нему подошел какой-то мужчина. Незнакомец, похоже, был хорошо осведомлен о его привычках. Во всяком случае, он знал, что в данный момент матрос нуждается в деньгах. Он предложил Драммонду 250 фунтов (примерно 700 долларов) наличными в обмен на пропуск в отдел снабжения базы, где хранились продукты и другие товары, которые он сможет приобрести там за приемлемую цену. Лицезрение столь внушительной суммы вызвало ожидаемую реакцию. Драммонд пообещал достать пропуск. Незнакомец сказал, что Драммонд может получить деньги сейчас – достаточно лишь предъявить удостоверение личности и написать расписку.

Достать пропуск Драммонду не удалось. Когда он сообщил об этом своему благодетелю, тот обрушился на него с упреками и угрозами и наконец предложил, как компенсировать уже потраченные деньги. Альтернативой оказался шпионаж.

Драммонд был приглашен в советское посольство в Лондоне. Там его встретили несколько сотрудников. Они были любезны и гостеприимны, угостили его обедом с вином. Разговор носил непринужденный характер. Драммонд получил приглашение заходить еще. Время шло. Благодетель Драммонда открылся ему, сказал, что он полковник Советской Армии. Он провел инструктаж относительно данных, которые матрос должен доставлять с базы. Затем Драммонда передали другому полковнику.

В начале 1958 года Драммонд получил предупреждение от советского полковника, что готовится расследование со стороны Управления военно-морской разведки.

– Но оно никак не связано с нашими отношениями, – успокоил он Драммонда.

Дело обстояло так. Офицеру военно-морской контрразведки однажды довелось увидеть, как Драммонд беседует с сотрудником советского посольства. Спецслужба скрытно провела проверку. Драммонда допросили относительно романа, который был у него с замужней англичанкой. Русские, у которых, похоже, был еще один источник информации на базе, по всей видимости, узнали, из-за чего проводится расследование. Допрос, который вели офицеры контрразведки, касался главным образом времяпровождения Драммонда в Лондоне. Ответы, которые он давал, были сочтены неудовлетворительными. Тем не менее его оставили в убеждении, что проверка ничего не выявила и его послужной список чист. Его даже проверяли детектором лжи. Он прошел проверку, в частности потому, что предупреждение, полученное от русских, дало ему возможность подготовиться к вопросам, которые будут задавать во время расследования. Однако Драммонд оказался под особым контролем. Контрразведка вела за ним постоянную слежку, не спуская с него глаз.

После расследования русские воздерживались давать ему новые задания. Но скоро интерес к моряку возобновился – особенно когда они узнали, что его переводят в Ньюпорт, на военно-морскую базу в Род-Айленде.

По тем эпизодам, которые мы рассказали, трудно представить себе ту изощренную настойчивость, с которой Советы ведут шпионскую работу. Но пойдем дальше. Русские решили продолжать отношения с Драммондом. Их целью стало заставить его заниматься шпионажем в Соединенных Штатах.

Перед тем как подняться в Саутгемптоне на борт судна, которое должно было доставить его в США, Драммонд встретился с одним из своих советских агентов. От него он получил 50 фунтов (примерно 140 долларов), черный пакет и запонку с изображением лошадиной головы. В соответствии с инструкцией в первое воскресенье после прибытия в США он должен поехать в Нью-Йорк и ровно в девять утра двинуться по Седьмой авеню к югу от 125-й улицы. Он должен держать пакет, а к лацкану пиджака должна быть приколота запонка. К нему подойдет человек и спросит: «Не могли бы вы мне показать, как пройти к дансингу «Савой»?» На что он должен ответить: «Да, я покажу вам дорогу».

Вне всяких сомнений, русские выбрали местом свидания Гарлем потому, что Драммонд был негром.

Прибыв в Нью-Йорк, Драммонд сделал, как ему было сказано. В начале апреля 1958 года на Седьмой авеню рядом со 116-й улицей к нему подошел советский агент. Он обсудил с моряком порядок ежемесячных встреч и объяснил «чего мы от вас хотим и как это делать».

Раз в месяц по обговоренным датам Драммонд приезжал в Нью-Йорк из Ньюпорта. За документы, похищаемые им, он получал от 400 до 500 долларов. Встречи с советским агентом, как правило, проходили в районе пересечения Седьмой авеню и 121-й улицы.

Хотя после его встречи с советским гражданином в Лондоне над ним продолжала висеть тень подозрений, он был назначен на должность административного помощника офицера, возглавляющего 8-ю мобильную группу электронной техники. Повышение диктовалось безукоризненным состоянием его послужного списка и соответствовало пожеланию военно-морской разведки.

Драммонд с профессиональной сноровкой взялся за новую работу, старательно изучая все, что имело к ней отношение: содержание документов, как они проходят по начальству, каков порядок подписей, после которых документы списываются, где они фотографируются, как попадают в досье и как хранятся, на какое время их можно невозбранно изымать.