КГБ в смокинге-2: Женщина из отеля «Мэриотт» Книга 1

— Но вы ни на секунду не должны забывать, что свою проблему сможете решить исключительно в контексте с нашей. Такая постановка вопроса совершенно естественна, она органична, как родниковая вода. Вы должны мне верить, Валя! И сделать все, что я вам скажу. Вы дали свое согласие, Валя. Вы пошли на очень серьезный риск. И потому я лишаю вас права на инициативу! Даже на минимальную, вы понимаете меня? Вы будете делать только то, что предписано нами, действовать только так, как было решено здесь, в этом номере, и реагировать на любые обстоятельства именно таким манером, который мы определим заранее…

После этого силового монолога Паулина перебросила через плечо голубое банное полотенце, резко раздвинула стеклянную дверь в номер и проследовала в кондиционированный комфорт своей половины королевских апартаментов отеля «Мэриотт» (я уже понимала, что это не совпадение, что совершенно ненормальные с моей точки зрения люди из разведки ничего просто так не делают, а потому старалась не задавать лишних вопросов, связанных с удручающей последовательностью новых опекунов в подборе моего временного места проживания).

Ее половина представляла собой кабинет, спальню и огромную ванную. Впрочем, точно такой же, только в зеркальном отображении, была моя часть номера, куда я и отбыла, проводив седую наставницу молчаливым взглядом.

…За те восемь дней, что мы безвылазно (опять безвылазно!) пробыли с Паулиной в этом сдвоенном номере с кондиционерами, огромной крытой террасой со специальным оборудованием для принятия солнечных ванн и четырехразовым питанием, которое доставлялось в номер служебным лифтом непосредственно в миниатюрный кухонный отсек, я впервые за долгое время ощущала себя относительно ожившей и моментами даже оживленной. Во всяком случае, никакого сравнения с мучительными днями, проведенными в нью-йоркском аналоге этого отеля для VIP, не было. Наблюдая за Паулиной, я вскоре поняла, что эта женщина совершенно одинока. И в столь плачевном для любой нормальной представительницы слабого пола положении она, скорее всего, пребывала постоянно. Максимум, с короткими перерывами. Ибо вряд ли нашелся бы на свете мужчина, который бы рискнул жить под сводом железных правил этого седого старшины в модном купальнике. Она поднимала меня ровно в семь, гнала под холодный душ (я, правда, принимала горячий, но визжала при этом так, что Паулина, похоже, ни о чем не догадывалась. Или делала вид, что не догадывалась), заставляла съедать без остатка гигантский завтрак с обязательными мармеладом, соком грейпфрута и горой основательно прожаренных тостов, после чего сажала меня напротив на своей половине, в кабинете, и начинала говорить, объяснять, настраивать, анализировать… Справедливости ради должна признаться, что то были вовсе не риторические упражнения измученной одиночеством дамы без возраста, а четко направленный поток сконцентрированной информации явно служебного характера, который Паулина перемежала демонстрацией вырезок из газет и журналов, бесчисленных фотографий, картинок и слайдов с изображением людей, городов, улиц, деревьев… Кое-что я неоднократно видела, некоторые изображения попадались мне на глаза впервые — я была в этом абсолютно уверена. Мучила меня Паулина ровно до двух часов дня, после чего я со зверским аппетитом поглощала комплексный обед с обязательным американским десертом в виде огромного куска очень вкусного ежевичного или яблочного пирога и два часа спала. В солнечные дни, в которых фантастически красивый и праздный Майами, несмотря на зиму, недостатка не испытывал, мой послеобеденный сон заменялся на солнечные ванны в условиях застекленной террасы, а вечерами Паулина устраивала видеопросмотры — одна за другой вставляла в видеомагнитофон кассеты и демонстрировала мне весьма любопытные, снятые явно не в павильонах «Мосфильма» учебно-хроникальные ленты, неизменно сопровождая их очень точными, словно уколы булавкой при судороге, комментариями…

Моя голова была настолько перенасыщена информацией (довольно часто я с нежностью вспоминала короткий и простой, как градусник, шпионский инструктаж, который давным-давно, еще в прошлой жизни, провел со мной в «мерседесе» Витяня Мишин), что в одиннадцать, когда по распорядку Паулины мне надлежало находиться в постели, я засыпала как убитая, без всяких раздумий о смысле жизни и причинах резких перемен в моей судьбе.