Х-ассенизаторы. Огонь по тарелкам!

Слава богу, здесь все обошлось без эксцессов. Даже после того, как какой-то идиот сделал панель управления «Windows» всплывающей, Раимов уже успел найти место, в которое требовалось ткнуть указателем мышки, чтобы увидеть индикатор часов. Те, в отличие от «Командирских», завода не требовали, а потому время показывали точное. И согласно ему Пацук с Сарой должны были закончить операцию час сорок семь минут назад, и уже семнадцать минут прошло с того момента, когда на связь должна была выйти вторая группа. Раимов побледнел.

– Так. Если через три минуты какая-нибудь рожа на связи не окажется, всех под трибунал отдам! – проорал он на всякий случай и вытер пот, выступивший на лбу. – А начну, пожалуй, с себя…

Теперь подполковник от монитора не отходил.

Тупо уставившись на индикатор часов, Раимов ждал хоть какого-нибудь сигнала, сообщавшего ему, что обе группы живы и здоровы. Сейчас подполковник обрадовался бы даже тому, что с ним вышел бы на связь сам Министр обороны и проинформировал Раимова о том, что все его подчиненные задержаны в нетрезвом состоянии в ближайшем к месту операции публичном доме при попытке проведения сеанса безопасного секса с резиновыми куклами в отданных напрокат энергоскафандрах.

Конечно, науке неизвестно, как отнесся бы на самом деле подполковник к такому вопиющему акту нарушения воинской дисциплины со стороны лучших и единственных борцов с инопланетными захватчиками, но уже сама мысль о возможном прощении «икс-ассенизаторов», неведомо откуда взявшаяся в голове подполковника, заслуживает, самое малое, упоминания в летописях. Но думать о чем бы то ни было Раимову стало некогда: сначала в верхнем правом углу монитора замигал алый значок, а затем из динамиков раздался сигнал зуммера. Кто-то вышел на связь…

– Ну, мать вашу в Прибалтику на конкурс скоростного чтения! Сейчас все по десятку нарядов схлопочете, – заявил подполковник – добрая душа! – и активировал связь с группой.

– Так, зверьки мои любимые. Где вас шайтан носит?.. – ласково поинтересовался Раимов и застыл, не веря своим глазам.

Что и неудивительно. Открывшееся подполковнику зрелище можно было бы назвать эпическим. Ну или каким-нибудь другим, не менее дурацким словом. Камера гермошлема, которой положено располагаться на высоте человеческого роста, почему-то оказалась на уровне земли. Это, конечно, впечатляло, но не более, чем колобок – пьяного ежа. А вот по-настоящему удивило Раимова то, что в его поле зрения одновременно находились Шныгин, Зибцих и Кедман.

Сам по себе этот факт тоже новостью не был. Раимов, естественно, не раз наблюдал эту троицу в одном кадре. Вот только в предыдущих случаях показывал их четвертый член команды. А он в данный момент находился – по крайней мере, должен был находиться! – за несколько тысяч километров от Вашингтона. Отказываясь верить собственным глазам, Раимов постучал по монитору и лишь тогда сообразил, что Кедман вопреки всем инструкциям шляется по планете без гермошлема. Хотя «шляется» – это громко сказано! Капрал хоть и бился, как рыба на крючке, но был очень профессионально связан по рукам и ногам. Из-за чего, разумеется, «шляться» физически не мог.

– Что у вас там происходит, шайтан вас раздери! – во всю мощь командирских легких рявкнул подполковник. – Агент Шн… Медведь, мать твою на пасеку без шубы и намордника, доложи немедленно о происходящем!

Шныгин доложил. Не так, правда, как предполагал Раимов, но даже письменному рапорту в извращенной форме подполковник сейчас был просто благодарен. А вся проблема заключалась в том, что для устного доклада старшине требовалось просунуть голову в шлеме за границы энергокупола. И если шлем без головы наружу еще проходил, то голова, ни одна, ни с гермошлемом, выбираться из-под энергобарьера не хотела. Пришлось импровизировать.

О том, что звук снаружи проходит внутрь инопланетного колпака, старшина, естественно, знал. И, оказавшись в безвыходной ситуации, первым понял, что, просунув за барьер чей-то шлем, услышать Раимова они смогут, а вот сообщать командиру информацию придется в письменном виде. Сразу, естественно, встал вопрос о том, кому из троих отдать свой шлем и временно лишиться мозгов ради спасения всей группы.

Выбор пал на Кедмана, хотя тот поначалу и сопротивлялся! Но, во-первых, старшина, как инициатор проекта, от расставания со шлемом был освобожден. Во-вторых, группа находилась на родине капрала, и все посчитали, что каждому лучше сходить с ума у себя дома, а не у американца в гостях. Ну а в-третьих, Зибцих в технике разбирался получше капрала, и в связи с возможными техническими осложнениями лишать его разума было нецелесообразно. В общем, Кедмана связали по доброй воле и без принуждения, сняли шлем и, просунув его на куске автомобильной обшивки за границу энергокупола, вышли с командиром на связь. Предварительно, естественно, записав основную часть доклада о ситуации на листах картона. Большими буквами, на случай плохой телетрансляции!..

– Молодцы, мать вашу Кулибину в инструкторы! – завопил раздраженный сложившейся ситуацией подполковник.