"Х-панацея" (СИ)

И в тот же день эта запись, запущенная на ютуб, набрала тысячи кликов, а статья моей подружки Тони в “Нью-Йорк таймс” стала настоящей бомбой.

Через несколько дней Тони предложила Энди написать книгу в соавторстве: “Ты рассказываешь историю, а я записываю ее красиво. Только тему мутантов оставим в стороне, педалируем издевательства и эксперименты над людьми”. Энди неопределенно пожал плечами.

— Соглашайся, Энди, бабла заодно срубишь, — я хлопнул его по плечу.

— К тому же проговаривание травматической ситуации помогает от нее избавиться, — сказала Тони.

— Вы полагаете, я хочу забыть? — сказал Энди, криво усмехаясь. — И мне не нужны деньги, я и так достаточно богат.

— Достаточно? — фыркнул я. — Это насколько достаточно?

— Настолько, чтобы купить себе летний дом на берегу Нантакета, — сердито буркнул Энди.

— О, остров миллионеров? — засмеялся я. — Тогда действительно, достаточно.

У меня как камень с души свалился, когда я узнал, что мой Энди оказался состоятельным человеком. А то все волновался, как он сможет жить и работать после всего, что произошло с ним.

— Поедешь со мной на остров? — спросил Энди, когда Тони ушла. И добавил смущенно: — Если ты вдруг захочешь отдохнуть на море несколько месяцев.

— Поработать твоим личным санитаром? — спросил я, забираясь ему в штаны и поглаживая пальцем поджимающуюся дырку.

— Жалко, ты не баба, Грей, а то бы я женился на тебе и обзавелся личным санитаром на всю жизнь, — улыбнулся Энди немного грустно и изогнулся, выставляя задницу.

Я гладил его по животу, взвешивал в ладони яйца и разминал дырку, готовясь войти.

Энди, горячий и податливый, он звал и соблазнял к вторжению каждый миг.

— Для этого не надо быть бабой, нам, пидорам, теперь можно тоже жениться, — выдохнул я, вколачивая его в стол.

— Да? — простонал Энди. — Америка сильно изменилась за восемь лет… И я не гей.

— Конечно, — сказал я.

И мы уехали на несколько месяцев на Нантакет, где волосы Энди снова стали темно-русыми, а сам он научился ходить в туалет и выходить из дома без моей компании.

Позже мы переселились в Бостон, и там Энди занимался непонятно чем, какой-то светской фигней, а я устроился работать в госпиталь для психов-преступников.

— Зачем тебе эта ужасная работа, — спросил Энди меня как-то ночью и хихикнул: — Пошел бы в детскую клинику лучше, тебе бы очень подошло.

— Не знаю, я просто люблю психов, — засмеялся я, пропуская его волосы между пальцев.

А ту книгу они с Тони все-таки написали, и там даже были три главы от моего имени. Но, конечно же, там не было всей той правды, которую я рассказал сейчас вам.

А на задней обложке этой книги, среди восторженных рецензий, которые принято писать в таких местах, были слова сенатора Торнтона, которые он сказал на ступеньках суда:

“Shit happens”, сказал бывший сенатор Торнтон, и был он как никогда прав.

КОНЕЦ