"Х-панацея" (СИ)

Скоро этих капель стало больше, и тогда санитар, который с мензуркой, сжал мягкий член Энди и провел по нему от основания до головки. Из-под его пальцев брызнула вялая струйка белого семени.

— Давай, детка, — сказал он. — Дай нам молочка. Или сунуть тебе в зад палку побольше?

Энди никак не отреагировал.

Я старался как-то отвлечься от созерцания вибратора, ныряющего в его растянутый зад, но это было нереально. Толчок за толчком вибратор погружался в припухшую и ставшую красной дырку, она обхватывала металл, как умелый минетный рот, буквально затягивала в себя. Из так и не вставшего члена тянулись белесые нити, сперма стекала в мензурку после каждого доящего движения руки.

Доктор Грин хлопнул меня по плечу:

— На сегодня достаточно, санитар Грей.

Я вздрогнул и отошел подальше на всякий случай, чтобы не видеть эту растраханную дыру. В тот момент я очень жалел, что не могу прийти домой и накачать отборной порнухи, ведь по условиям контракта я не имел права покидать Бункер. Интернета, как и прочих внешних средств связи, мне не полагалось.

Надо ли говорить, что в ту ночь я ужасно спал. Мне снился доктор Грин в фиксаторе, я трахал его, а потом меня трахал Энди. Вместо лица у него была морда тюленя.

Утром, еще до завтрака, мне принесли дополнительные материалы, касающиеся объекта номер один. Я пил кофе в столовой, хрустел булкой и читал. Кроме меня там было еще несколько человек, но никто из них не подсел за мой столик.

Оказывается, Энди не был обыкновенным человеком. Его семенная жидкость обладала целительными свойствами, способствовала заживлению ран и регенерации тканей. Поэтому правительство заключило с ним контракт: в обмен на крупную сумму денег Энди дал согласие стать донором спермы. Далее шел перечень лекарственных средств, которые изготавливались с ее добавлением.

Тут я рассмеялся и поперхнулся кофе. Если бы я узнал об этом раньше, ни за что бы не согласился здесь работать. Теперь придется пять лет провести по сути в огромном спермоприемнике, впрочем, при выходе меня тоже ждет некоторая сумма денег, вполне достойная. Ай да Энди… Единственное, что меня смутило — контракт Энди был бессрочным.

В первый раз ухаживать за Энди мне помогал санитар Блэк, напоминавший рыжего черта без рожек. Мы вместе отвели Энди в душ, Блэк пристегнул его руки к специальным пластиковым наручникам, вделанным в стену:

— Пойду уберу у него в комнате, справишься сам?

Я кивнул и выдавил на мочалку жидкое мыло. Оно было бактерицидным, без запаха, и я подумал, что Энди очень бы подошел аромат нагретого дерева. Энди ведь и сам такой, угловатый и смуглый, с выступающими тут и там костями — ключицы, колени, все такое резкое и в то же время трогательное.

Я с неудовольствием заметил еще одну деталь, которую пропустил вчера — Энди не был блондином, он был полностью седой. В совокупности с темными глазами и смуглой кожей это смотрелось сногсшибательно. Я поспешно стал его намыливать, вспоминая инструкции, “любые половые контакты с объектом номер один строжайше запрещены, санкции: немедленное расторжение контракта и выплата штрафных санкций”.

Энди молчал и глядел в стену, пока я его тер. И поджал задницу, когда я провел ему между ягодиц.

— Расставь ноги, — сказал я, но он не послушался, только переступил и опустил голову.

Я не стал настаивать, подумав, что гигиеной этого местa удобнее всего на давешнем станке заниматься. Наверняка там ему все и внутри промывают, во всяком случае, вчера перчатка санитара и вибратор были чистые после использования. Наверное, клизмами тоже мне придется заниматься, как ответственному за гигиену. И удалять ему волосы вокруг дырки. И лицо брить тоже. Хотя лицо он и сам может… впрочем, помыться он тоже сам бы смог наверняка. Или он умственно отсталый? В инструкциях ничего не было об этом сказано, но если Энди неполноценный, то это в некотором роде объясняло такое к нему отношение.

Я намылил Энди спереди и принялся поливать из душа.

— А сейчас не пугайся, помою тебе голову, — сказал я таким тоном, каким обычно разговаривал с психами.

Энди быстро посмотрел на меня, дернув уголком губ, а потом снова отвернулся. Взгляд у него был живой, а черты лица так утонченно-выразительны, что мне стало неловко. Он совсем был не похож на умственно неполноценного. Разве что на невротика, но в этом не было ничего удивительного в таких условиях.

Энди прикрыл глаза и слегка откинулся, когда я массировал ему голову, наверное ему было приятно.

— Нравится? — спросил я его, не ожидая ответа. — Все как в лучших салонах Нью-Йорка.

— Что ты тут возишься, — сказал санитар Блэк, заглядывая в душевую. — Бля, Грей, его еще побрить надо, а ты с мойкой не закончил.

— Кто из нас специалист по гигиене? — откликнулся я, злясь на его присутствие. — Проваливай давай, я сам дальше справлюсь.

Блэк заржал, показывая пальцем в потолок:

— Камеры, Грей, ты помнишь о камерах? И не надейся ему присунуть, мигом без самого дорогого останешься.

— Да, — сказал я и повернулся к нему, ожидая, когда он уйдет.

— Ну-ну, — пробормотал Блэк, потоптался на пороге, но все же свалил.