Khabibtime

Раз мы немного коснулись друзей, скажу, что их у меня никогда не бывало много. Отношение к дружбе и само её понимание у меня особенные. Ну, посуди сам, дорогой читатель: до двенадцати лет, то есть в тот период, когда в ребёнке закладываются коммуникационные потребности и навыки, я жил в Кировауле, селе в дагестанской глубинке, окружённый исключительно своими братьями и односельчанами. Основу моей орбиты общения составляли двоюродные, троюродные братья. Вот что для меня было дружбой. Я не различал родственные и дружеские взаимоотношения. Да и не учили меня этому. Моими лучшими друзьями были мои братья. Других я просто-напросто не знал. Может, если бы знал, пытался бы подружиться, но не знал. Ситуация в корне изменилась после переезда в Махачкалу. По части друзей здесь всё было по-другому.

Я долгое время никого к себе не подпускал. Хотя не подпускал – громко сказано. Кому я был нужен?! Сельский пацан, толком не говорящий на русском языке.

Источником знакомств и завязывавшихся впоследствии дружеских отношений для меня стал спортивный зал.

Здесь, в зале, ты очень быстро понимаешь, кто есть кто. Это сразу видно. По крайней мере, мне было отчётливо видно и понятно.

Отец не переживал по поводу моих связей и отношений, завязывавшихся на тренировках. Объяснялось это сразу несколькими причинами. Главной из них было то, что все тренеры, под руководством которых я тренировался, знали отца лично и обо всём, в том числе о моих контактах в зале, ему рассказывали. И ещё один фактор. Папа доверял мне в выборе друзей из зала. Другое дело – улица. Здесь доверия никакого абсолютно. Тотальный контроль. Всё.

Ну, здравствуй, ММА

С этой главы, друг, моё повествование вступает в одну из самых интересных фаз. Всем наверняка дико любопытно, как начиналась моя карьера в профессиональных боях. Думаю, что и тебе это интересно, раз ты дочитал книгу до этой самой главы.

Это было начало миллениума. Мы вступали в новое для человечества третье тысячелетие. Телевидение давало нам возможность узнавать о том, что происходит в других, дальних от нас уголках мира. Именно тогда я впервые увидел бои по телевизору. Однако это были не те бои, которыми я занимаюсь сейчас. Это были экстравагантные и эпатажные вечера реслинга, транслировавшиеся на одном из российских каналов.

Помню выступления Голдберта и Хогана. Это были первые понравившиеся мне бойцы, хотя больше персонажи, а не бойцы. Всю неделю я неустанно ждал этого вечера.

Шоу «Титаны реслинга» приковывало тогда внимание многих мальчишек в нашей стране. Оно транслировалось по субботним вечерам.

Мне было интересно наблюдать за эмоциями и экспрессией участников боёв. Всё было так ярко и красиво, шумно и привлекательно, что смотреть эти шоу мы усаживались компаниями.

Правда, для начала нужно было уговорить отца разрешить нам смотреть телевизор в достаточно позднее время. Папа разрешал, ведь завтра было воскресенье, когда можно выспаться и не идти на занятия в школу.

Хорошие были времена. Большая семья. Родной Кироваул. Реслинг. Иногда по завершении трансляции реслинга или вместо него, что тоже случалось, нам показывали то, что называлось смешанными единоборствами, или ММА.

Для нас, людей, привыкших к вольной, классической борьбе и боксу, смотреть на поединки, в которых соперники другу друга и били, и валили, и душили, и ломали конечности, было, мягко говоря, непривычно.

В истории ММА и UFC это было время Кена Шемрока и Ренцо Грейси. Я тогда впервые слышал слова, которые спустя несколько лет станут одними из часто употребляемых в моей жизни. А тогда, в 1998–2000 годах, мы смотрели на ММА как на диковинку. На фоне эффектных и зрелищных поединков в реслинге ММА смотрелись скудно и уныло.

Я недоумевал, когда смотрел ММА: так драться неправильно, думал я, наблюдая за тем, как бойцы ММА могли в течение часа возиться друг с другом. Да, иногда всё было именно так: поединки длились очень продолжительное время. Броски и прыжки, свет и звук, ссоры и склоки, которыми всегда был полон реслинг, делали его гораздо привлекательнее. Разницу между ММА и реслингом я понял позже.

Как говорится, не всё то золото, что блестит.

Я стал больше смотреть ММА, нежели реслинг. Обмены ударами, проходы в ноги и корпус противника, рассечения и кровь, синяки и переломы, нокдауны и нокауты увлекли меня.

Во второй раз бои появились в моей жизни в 2002–2003 годах, когда отец в спортивной школе им. Г. Махачева тренировал дагестанских первопроходцев в мир смешанных единоборств – Асильдара Абдулхалимова, Магомеда Магомедова и других.

Тогда отца приглашали потренировать ребят, чтобы научить их технике болевых и удушающих приёмов. Он отлично владел этими «фишками», подтягивал ребят с удовольствием. Мне нравилось в боях практически всё. Больше всего привлекали их динамика и непредсказуемость. Однако, как ты уже знаешь, читатель, мне ещё предстояло очень долго заниматься только вольной борьбой.

Так что в бои я пришёл с третьего раза.