Хагалаз. Восхождение (СИ)

— В-ваше В-величество, это был не я… т-тот, другой. Он м-меня заменил, с-сказал, что п-приказ…

— Другой?

— Был ещё один, — подал голос Леоссар.

— И где он?

— Мёртв.

Хизер покачала головой, будто осуждала.

— Какой абсурд. Какая нелепая ситуация. Я думала, мне служат смышлёные люди, а не горстка идиотов. Ну а вы, принцесса… в очередной раз доказали собственную глупость и недальновидность. Как вы умудрялись править страной, если не способны контролировать собственные действия?

Наоми подняла голову. Её ненавидящий взгляд так и стремился пожрать королеву, но Хизер и бровью не повела под его натиском.

— Я не позволю навредить моему сыну. Режьте, топите, что угодно… но я не позволю достать его из чрева и удушить, а потом оправить меня в Эндагон, как использованную шлюху.

— Вам стоит быть рассудительнее и выбирать слова.

— Да пошла ты! Если думаешь, что всё сойдёт с рук…

Опрометчивую речь Наоми прервал громкий шлепок. Хизер била наотмашь тыльной стороной ладони, от чего пощёчина иной раз была нестерпимо болезненной. Периций попытался податься вперёд, но стражники его удержали. Наоми зажмурилась от пронзительного гула в мозгу.

— Ваше Величество, пощадите, принцесса беременна.

— Однако она не думала об этом, покидая покои. О том, что за пределами Архорда любой разбойник был бы счастлив надругаться над её телом, забрать последнее и выбросить, как хлам. Теперь будет время поразмышлять. Этого — в тюрьму, — королева кивнула в сторону Периция, — а Её Высочество запереть в самой тесной и холодной комнате в северном крыле. Стражу усилить. Это моя последняя милость, и, если такое ещё раз повторится, — при этих словах Хизер ухватила девушку за подбородок, — вы сильно пожалеете, принцесса Эндагона.

Наоми не смогла сдержать презрение и тут же плюнула королеве на одежду. Вторая пощечина не заставила себя ждать и она была сильнее первой. Хизер едва сдержалась от того, чтобы не пробить нахалке череп. Девушка свалилась на пол. Из носа хлынула кровь. Наоми застонала от боли и отчаяния. Глаза застелила слёзная пелена.

— Ваше Высочество! — в ужасе вскрикнул Периций.

— Уведите их.

Стражники поспешили исполнить приказ. Леоссар осторожно наблюдал за тем, как Хизер прикрыла глаза и сделала глубокий вдох, будто пыталась привести себя в чувства.

— Может, всё-таки отпустить её на родину? — поинтересовался он, когда двоицу вывели из тронного зала. — Чем дольше мы удерживаем принцессу, тем больше в ней копится злости.

— Да, конечно. Давайте отпускать всех: изменников, магов-убийц, принцесс, вынашивающих потенциальную угрозу. Леоссар, что у тебя в голове? Ты должен думать о будущем Ревердаса, а не сочувствовать нашим врагам!

Маг открыл было рот, чтобы ответить, но девушка сразу же перебила его.

— Нет, не отвечай. Я не хочу знать, устала. Надеюсь в ближайшие часы ничего не случится, иначе я сойду с ума.

С этими словами она двинулась к выходу, миновав мужчину так быстро, что он и опомниться не успел. Леоссар мысленно выругался. Что же он мог сделать в такой ситуации?

Глава 52 Узы

Из Архорда выехали на рассвете. Этцель раздобыл тройку лошадей и крытую повозку, в которой помимо троих человек умещалась тесная железная клетка, обитательницей которой стала Мисора. Смотря на её распластавшееся бледное тело в соломе, Микэль пытался убедить себя в реальности происходящего. Повозку трясло, когда колёса налетали на камни. После того как Гелата поведала ему историю об Энэйн, их родстве с Элофом, и плане по смене оболочек, Микаэль не мог сомкнуть глаз. Кто бы мечтал о подобном воссоединении с семьёй? Теперь он пленник и вынужден делать то, что ему скажут. О возвращении во дворец можно забыть. Место, полученное с таким трудом, навечно утрачено.

В голову приходила мысль сбежать, но мужчина наложил на комнату чары, так что никто не мог открыть дверь или окно кроме самого мага. К тому же девушка пристально следила за каждым его вдохом, и из рассказа Микаэль понял какие она на то имела основания.

Узнав, что некая сущность сидела в Гелате ещё во время их знакомства, юноша поначалу усомнился. Тогда, на пристани и в таверне девушка была совсем другим человеком… или ему так только казалось? Она ведь везла с собой медокоза, торговала странным мёдом, и почему юноша раньше не задался вопросом: откуда она всё это взяла?

Гелата сказала, что он станет оболочкой вместо умершего брата, и уж чего Микаэлю от всей души не хотелось, так это делиться своим телом. Судя по внешнему виду девушки, занятие это неблагодарное и совсем неполезное. Почему именно он обязан стать вместилищем Энэйн? Для этого был рождён? Когда-то так же его убеждали работорговцы, но он сбежал от них и даже смог неплохо устроиться. Отчего же жизнь вновь забросила его не туда? Вот он, сидит в телеге с девушкой, которую единожды любил, с женщиной, о которой столько раз мечтал, и девочкой, которую никогда прежде не видел. А впереди мужчина, назвавшийся его отцом, но разве станет отец жертвовать собственным ребёнком ради… кого? Энэйн?