Хайд

– Она возникла во времена декана Броуди, – подхватил Хайд. – В Старом городе многие улицы и переулки названы в честь разных видов ремесел: Свечной ряд, Мясницкий тупик и так далее. Представители каждого ремесленного производства создавали свою гильдию, или цех, как это еще называлось, то есть профессиональное сообщество. Людей, возглавлявших такие гильдии, именовали деканами. Официальной эдинбургской традицией стало Церковное паломничество деканов, которое устраивалось ежегодно на кельтский праздник начала лета Бельтайн: главы всех старинных ремесленных гильдий в полном парадном облачении следовали от здания Свечной гильдии до Церкви Серых братьев. Там, на месте старинного францисканского монастыря, формально подтверждалось право каждого из них и дальше возглавлять свою гильдию. Такие профессиональные союзы были у всех ремесленников – у кузнецов, портных, ткачей, пекарей, каменщиков и прочих. Кстати, гильдия имелась и у лекарей, до того как на ее основе была создана Королевская коллегия хирургов.

– А Темная гильдия чем занималась? – спросила Келли.

– Броуди стал самым знаменитым деканом в истории Эдинбурга, а вернее – печально знаменитым, – продолжил рассказ Хайд. – Уильям Броуди был преуспевающим мастером-краснодеревщиком и главой Плотницкой гильдии. Он вел, однако, двойную жизнь, в результате чего окончил свои дни на виселице – это доподлинный факт в истории Эдинбурга, но впоследствии его призрак поселился и в городской мифологии. Перед тем как его повесили, Броуди проклял Эдинбург, пообещав восстать из могилы и до скончания веков сеять в городе страх и ужас. Одни говорили, что он подкупил палача, чтобы тот укоротил веревку и сделал вид, будто не заметил стальной воротник, который Броуди надел под рубаху. Другие утверждали, что Броуди все же повесили как следовало, но его привел в чувство какой-то злокозненный врач. А третьи и вовсе считали, что Броуди воскресили колдуны-некроманты. Как бы то ни было, легенда гласит, что вернувшийся к жизни декан укрылся в подземных ходах и на замурованных чумных улицах под городом. Там он основал Темную гильдию, которая зовется еще Гильдией теней и Бесчестным цехом. Бессмертный Броуди, дескать, до сих пор носит звание декана и возглавляет эту Темную гильдию, собирающую в подземельях убийц, грабителей, взломщиков, карманников, растлителей со всего города.

– Значит, это всего лишь легенда? – уточнила Келли. – Чистая выдумка, суеверие?

– В определенной степени… – отозвался Ринтул. – Некоторое время назад пошли слухи – достаточно достоверные слухи, чтобы озаботиться и начать расследование, – что эта легенда послужила моделью для создания куда более современной и вполне реальной преступной организации. Это может быть шайка бандитов, пускающая всем пыль в глаза, а возглавляет ее какой-то умник, присвоивший прозвище Декан и окутавший себя мистическим флером легенды о Броуди.

Келли взглянула на Хайда:

– Вы думаете, люди, которые на вас напали, принадлежат к Темной гильдии?

– Все, что я могу сказать наверняка, это что их объединяет одна эмблема, а эмблема представляет собой кельтский трискелион.

– Если означенная картинка пользуется такой популярностью, – начал Ринтул, – быть может, это просто совпаде…

– Поверьте мне, – перебил его Хайд, – лимит на совпадения в этих делах уже исчерпан. У нас есть два убийства, между которыми напрашивается связь, и одно из них совершено в соответствии с кельтским обрядом тройственной смерти. У нас есть запрос из Скотленд-Ярда на проверку возможной причастности Кобба Маккендрика к кельтскому националистическому движению. У нас есть дело об исчезновении богатой эдинбургской наследницы, которую мы считали похищенной и никак не соотносили это с другими делами, пока не выяснилось, что она хорошо знакома с Фредериком Баллором, имеющим весьма темное политическое прошлое, а также с нашим татуированным другом – фотографом Данлопом, который, оказывается, делал семейные фотопортреты Локвудов. И вдобавок к этому обнаружилось, что барышня Элспет входит в националистическую ячейку Кобба Маккендрика. – Хайд замолчал и помассировал висок, опять поморщившись от боли в раненой руке. – Демпстер наведался в гарнизон?

– Он сделал все, как вы просили, – кивнул Ринтул. – К великому неудовольствию бригадира Лоусона, должен заметить. К сожалению, это опять была пустая трата времени. В гарнизоне нет сержанта-знамёнщика с боевым шрамом на лице, такого, как вы описали. Все остальные служаки, которых Демпстер там встретил, хоть и с большой неохотой, но позволили осмотреть их запястья. Наколок ни у кого не было.

– Могу я кое-что добавить, сэр? – неуверенно подал голос Поллок.

– Давайте, Иэн, не стесняйтесь, – велел Хайд.

– Возможно, в замке и не было никого подходящего под ваше описание, но, по-моему, оно соответствует одному из тех троих подозрительных мужчин, которых я видел на собрании Кобба Маккендрика. Помните, я говорил вам про человека с боевым шрамом через всю щеку?