Хайм

Что там дальше в программе? Вон из поезда, вот что. Ведь если Программера уже взяли, то и меня могут ждать на любой станции… Я сунула ноутбук за пояс, под свитер, накинула пальто и вышла в тамбур. Было еще темно, поезд замедлял ход перед близкой остановкой, за грязным стеклом мелькнуло освещенное окно железнодорожной будки и красноглазый мигающий переезд со шлагбаумом. Под вагоном утомленно вздохнули тормоза, и поезд встал… – а что, если сойти прямо сейчас? Да нет, там наверняка заперто… Я нажала на дверную ручку – открыто! В лицо ударило мокрым воздухом, снаружи ворочалась непроницаемая тьма. Как видно, это был разъезд или закрытый семафор, сейчас состав двинется снова… Ухватившись одной рукой за поручень, а другой придерживая ноутбук, я нащупала ступеньку, оттолкнулась и прыгнула в темноту.

Я и сама поразилась тому, что не упала, разбившись вдрызг, до крови, до костного мозга, как того следовало ожидать при моей катастрофической неловкости, а всего лишь села на землю, съехав на каблуках по невысокому щебеночному откосу. Села и так сидела, дивясь тому, что милосердный Творец отвел несчастье от моего нескладного тела. За спиной вздохнула гидравлика, громыхнули сцепки, поезд тронулся, застучал колесами, замельтешил по земле пятнами света из окон, ушел. Поезд ушел. Дура ненормальная. Зачем я прыгнула? Что это за безрассудная, необъяснимая глупость? Но тут я взглянула на собственную руку, все еще намертво прижимающую к животу драгоценный прямоугольник ноутбука, и разом припомнила забытый было ответ на все «зачем?» и «почему?»

Затем, чтоб не попасться. Затем, чтобы они не сняли меня с поезда уже на следующей станции, чтобы их соглядатаи не опознали меня на платформе, в зале ожидания, у автобусной кассы. Затем, что если Программер действительно расскажет им всё, то они будут ждать меня именно там, в узловых точках нашей предыдущей беженской схемы. Затем, что мало кому придет в голову, что такая неуклюжая корова, как я, может спрыгнуть с поезда посреди перегона. Но я таки спрыгнула! И не только спрыгнула, но и осталась цела!

Цела ли? В панике от этого внезапного сомнения, я вскочила на ноги и провела повторную проверку ресурсов. Нет, все на месте: руки, ноги, документы, деньги, ноутбук. Сапоги, шапка, пальто. Я осмотрелась. Глаза уже привыкли к темноте и различали огороженное изгородью поле, лес и постепенно светлеющий край неба. Позади светились огоньки железнодорожного переезда и еще что-то… – ах да, будка, помню… проехали незадолго до… Я вскарабкалась по насыпи наверх и двинулась по шпалам в направлении переезда. Почему именно туда? Не знаю. По наитию – тому же самому, которое побудило меня спрыгнуть.

Шоссе оказалось неожиданно близко. Мокрый выщербленный асфальт, залепленные грязью очки светофоров, воздетые к небу полосатые штанги… – и ни души. Я прислонилась к железному кожуху шлагбаума и перевела дух. Куда теперь? Не стоять же здесь оставшиеся восемнадцать часов… А впрочем, почему бы и нет? Были ведь нимфы ручьев, лесов, ущелий – отчего бы и мне не заделаться нимфой железнодорожного переезда?

Слева вспыхнул, вывернулся из-за лесного поворота свет автомобильных фар, задергался вверх-вниз, подпрыгивая на дорожных выбоинах. Неужели это они? Догнали, обнаружили… Но почему именно они? Почему не просто машина, обычная, не имеющая никакого отношения к нашим преследователям?

«Ага, как же… – подумала я. – Что привело тебя сюда, как не подобные „здравые“ рассуждения? Один раз ты уже обвинила Программера в излишней паранойе, и что из этого вышло?»

Я затравленно огляделась, прикидывая, где бы укрыться. Увы, до леса было далеко, до будки еще дальше. Бежать не имело смысла; я покрепче прижала ноутбук к животу и приготовилась к самому худшему. Автомобиль приблизился, и от моего сердца отлегло: вряд ли люди Шварца могли использовать такую машину – небольшой, весь залепленный грязью грузовичок, из тех, на каких обычно ездят мелкие подрядчики. Грузовик поравнялся со мной и остановился, поползло вниз стекло… – что ему надо?

– Тебя подвезти?

Скрипучий мужской голос. «Что ответить?» – подумала я и вдруг поняла, что уже кивнула.

– Ну, садись…

Водитель открыл дверь и принялся освобождать для меня сиденье, сгребая куда попало наваленное там барахло. Я молча ждала. Наконец он безнадежно махнул рукой:

– А, ладно, лезь так.

Я кое-как втиснулась на свободный пятачок меж тряпьем, пластиковыми пакетами и мятыми картонными коробками.

– Тебе куда? – бодро спросил шофер, трогая с места.

Я неопределенно махнула рукой вперед.

Хозяином грузовичка оказался довольно неопрятный мужичонка с недельной щетиной и плохими зубами. Как видно, он жаждал общения, оттого и посадил меня, случайную попутчицу.

– В город, что ли?

Я кивнула.

– Что-то ты не больно разговорчивая, – разочарованно протянул он и, покопавшись в нагромождении хлама на приборном щитке, выудил оттуда сигарету. – А чего так? Скучно ведь молча.

– Мм-м… – промычала я, выразительно указывая на рот.

– Немая? – понял он. – Немая, да?

В голосе водителя звучал непонятный восторг.