Хайноре. Книга 1

— Бриган означает «лис», верно? Кто назвал тебя Лисом? Мать? Какое странное имя для такого медведя, как ты.

Снова стук каблуков. Нора прерывисто вздохнула и, решившись, осторожно выглянула за угол. Леди Алесса вышагивала туда-сюда, точно любопытная кошка, багровый блестящий бархат платья делал ее похожей на змею в манжетах и украшениях.

Северянин! Бледный какой… побитый… сидит в клетке, на цепи, как ярмарочный зверь, только вместо красных бантиков, разводы крови на одежде и синяки на теле, но уставшие глаза смотрят с яростью и злобой. Он следил за каждым шагом госпожи и упрямо молчал.

— Ты ведь понимаешь, — леди прижалась к решетке, обхватив прутья тонкими пальцами, — выбор до крайности прост. Либо ты получаешь власть на наших условиях, либо ничего. Пустоту. Смерть. Ты умрешь, как преступник, и не сядешь за Длинный стол с Богом Воителем, твоя душа останется на чужой земле неприкаянной безымянной тенью.

— Хватит трепаться, я что тебе жрец или баба, чтоб слушать эту чушь? Мне терять нечего.

Госпожа усмехнулась и погрозила ему пальцем.

— Но есть шанс все вернуть. Ну… или почти все.

Северянин сплюнул себе под ноги. Нора улыбнулась. Упрямый. Ее волк. Никому не сдастся! Скоро мы уйдем отсюда, скоро мы станем свободными, скоро…

Леди Алесса отвернулась от решетки, сделала пару шагов к стене, а потом вдруг обернулась, словно бы что-то забыла.

— Ах, да… эта твоя девчушка. Говорят, ты убил ее родных в припадке безумия. Вернее, так говорит она. Это правда? — Она склонила голову на бок и как-то странно улыбнулась. — Или тебе просто хотелось крови, как всегда?

— Мне надоело с тобой болтать.

— Наш доблестный сир Грихар не дает мне с ней побеседовать. Говорит, она простая деревенская дурочка, и шла за тобой из страха. До сих пор боится. Дескать, из нее слова не вытянешь. И тут я подумала… она ведь может рассказать что-нибудь интересное. Маленьких, слабых девочек никто не воспринимает всерьез. Я ведь тоже такой когда-то была — чистой, невинной…

— Но королевский хер оказался вкуснее, — осклабился рыжий.

Леди засмеялась.

— Грубиян.

Они снова молчали, Нора начала беспокоиться, что скоро ее хватятся, или Маиса придет в себя, или Душка вернется и найдет ее, или стражники решат, что больно долго она тут пленника кормит…

— Завтра утром я снова спрошу, чего же ты хочешь, Бриган Рунлейвсон. В последний раз.

Когда леди наконец ушла, так и не заметив серую мышку, забившуюся в одной из ниш, Нора облегченно вздохнула.

— Выходи.

Она послушалась, подошла к решетке и виновато улыбнулась.

— Здравствуй…

— Вот же дура упертая… — Рыжий хмуро уставился на нее. — Зачем пришла?

— Тебя вызволять.

Северянин только головой покачал, а у Норы внутри закололо — даже ругаться на нее сил не находит, совсем замучили, бедного… надо бы ему поесть, сил набраться. Хайноре выложила на поднос еду и просунула под решетку.

— Скажи, что мне сделать? Как тебя вызволить? Как нам убежать отсюда, мочи нет, тошно мне тут… одной… а ты, бедный мой… мучают тебя… уходить надо, надо уходить! Только ты покушай сначала…

Рыжий смотрел на нее сквозь паутину волос, свалявшихся и будто даже поблекших.

— Уходи.

Нора плаксиво поморщилась.

— Не говори мне такого, не гони, все равно не уйду… и тебя забрать не дам!

— Еще думаешь, что все на свете можешь? — хмыкнул он.

— Могу, — Нора топнула ногой — ну что за глупости он говорит?! — Если захочу — все смогу.

— Глупая ты еще. Мелкая, — северянин наклонился ближе, глянул холодно и строго. — Не по пути нам, ясно тебе? Пошла вон.

Да что ж ты… Нора зло ударила ногой по решетке, рыкнула:

— Не смей так со мной! Я тебе не собака! Я за тобой пришла! Я спасти тебя хочу! Все ради тебя сделаю! А ты мне такое говоришь! Нельзя так!

— Вон, я сказал. Не надо мне твоей заботы, дура, когда ж поймешь уже что тебе говорят? Уходи.

— Ты врешь все! Ты со мной… ты со мной ласковым был, стало быть… стало быть!..

Нора дрожала всем телом, зуб на зуб не попадал, словно бы из ледяной речки хлебнула. Не может такого быть, не бывает так, не правильно это!..

— Стало быть, стало быть, заблеяла опять, тьфу, — рыжий покривился, будто сплюнуть хотел. — Придумала себе сказочек, дура деревенская. Я твою мать порезал, помнишь? Отца, щенка мелкого. Забыла уже? Тебя б тоже туда отправил, если бы не понадобилась.

— Молчи! Молчи!

Нора заревела, зарычала, слезы гроздями падали, густые, как кровь, злые и колючие, аж щеки жгло. Она била ногами по решетке и беспрестанно ругалась.

— Вспомнила, а? Небось простила мне все уже. Бабы, — северянин сплюнул. — Дыркой одной думаете. Вас по земле мордой поваляешь, руки лизать будете. Уйди уже прочь, смотреть противно.

— Я убью тебя! Убью! Ненавижу! Сдохнешь! Сдохнешь, как скотина! — Нора вцепилась в прутья, забыв себя от ярости и дернула с силой, еще и еще — грохот на все подземелье стоял. — Доберусь только, глаза твои поганые выцарапаю, вырежу, убью!

За дверью послышался топот, со скрипом распахнулась дверь.

— Эй… Это еще что?!

— Насовсем убью! Не спасет тебя никто! И покоя не будет, не будет тебе покоя!