Хайп

Она теперь разговаривала совсем не так, как раньше. Тогда у нее была другая роль, она изображала девчушку из Подмосковья, в меру глупенькую, наивненькую и слегка восторженную дурочку, при этом имевшую твердый характер и нравственные ориентиры. Видимо, образ был тщательно разработан психологами. Пол тогда ни разу не усомнился в его достоверности.

Теперь она предстала перед ним в своем настоящем облике: властная, решительная, жесткая, умная, начисто лишенная не только ненужной рефлексии, но и того самого женского дуализма, которым так гордятся феминистки.

Она даже как будто сделалась выше ростом, стройнее, лицо утратило припухлость, миловидность. Скулы, подбородок, рот — все стало резко очерченным, рельефным, приобрело строгую эстетику мраморной статуи.

Пол смыл пену, вытерся жестким полотенцем, оделся, вышел в холл. Там одуряюще пахло кофе. Настя сидела на краю дивана и держала на весу чашку, курившуюся белым паром.

— Готов? — спросила она и кивнула на турку. — Наливай, пей. Нам пора.

— Я тут подумал, — сказал Пол. — Не поеду я никуда. Я тебе не верю. Ты меня использовала, и сейчас… Короче, все, хватит! Вы теперь сами по себе, а я — сам по себе. Лакоон!

— Что такое «лакоон»? — Настя вопросительно изогнула бровь.

— «До свидания» по-тайски.

— А, вон как. Таиланд любишь. Жара, море, Волкен-стрит, девочки как мальчики, мальчики как девочки. До свидания, значит. — Настя покивала, поставила чашку на журнальный столик. — Подумал ты, да? Принял, стало быть, решение. Как у вас, у мужиков, заведено. Молодец! Ну что, я пойду тогда, да? Можно, отпускаешь? Спасибо за кофе, как говорится.

Пол слушал Настю и все больше мрачнел. Он уже понял, что никуда она не уйдет, приехала она за ним, конечно же, не просто так. Этот издевательский тон тоже неспроста. Случилось что-то такое, о чем Настя ему не сказала, но это событие напрямую связано с ним, с Павлом Мальцевым.

— Что молчишь? — спросила Настя. — Давай, развивай мысль. Что ты там заготовил в душе? Про то, что мы тебя использовали, уже было. Ты же у нас креативный, наверняка новенькое накопал. Про деньги небось? Я угадала? Или про угрозу драгоценной твоей жизни?

— Перестань, — попросил Пол. — Я уже понял. Челубей не просто ушел, случилось еще что-то, да? Иначе ты не приехала бы.

Настя вскочила, и лицо ее неожиданно покраснело, как у школьницы.

— Ты понял?! — закричала она и взмахнула рукой так, что едва не снесла бутылки со стойки бара. — Челубей в доле с Гареевым, вот что случилось. Ты ему как кость в горле. Понял он. Нет, блин, я приехала повидаться! Соскучилась! Пол Смолл, кумир моих мечтаний! Влажные простыни, бессонные ночи! Как подумаю, вся теку! Ты так считал, да?! Урод самовлюбленный!

— Слушай, не ори, — попросил Пол, морщась. — И так башка квадратная после вчерашнего.

Но Настю было уже не остановить.

— Пить надо меньше! — продолжала кричать она. — А соображать резвее! Я кому сказала — собирайся! Мы теряем время. Это может оказаться…

Она не успела договорить. Декоративная ваза из обливной керамики, стоящая на полке напротив бара, внезапно разлетелась на куски, осколки с грохотом застучали по ламинату.

Долю секунды Пол и Настя смотрели друг на друга, затем он перевел взгляд на аккуратную дырочку в окне. Пуля прошла через тройной стеклопакет, не оставив в нем ни трещинки.

— На пол! — скомандовала Настя. — Ложись, дурак!

Пол послушно лег.

Девушка тоже распласталась возле дивана. В ее руке уже был пистолет, чем-то похожий на злосчастный «Глок-17», но все же другой.

— Они? — спросил Пол. — Челубей?

— Уж точно не соседские пацаны из воздушки палят. Наш барабан… осведомитель в группе Челубея три часа назад сообщил, что тот подтвердил приказ на твою ликвидацию. Я только не предполагала, что это будет настолько быстро.

— Что же ты сразу не сказала? — Пол пополз в сторону дивана.

Тут же раздалось несколько негромких хлопков. В окне появились новые отверстия. Пули вонзились в стену над тем местом, где лежал Пол.

— Не двигайся! — прошипела Настя. — Это снайпер. Я сказала ровно столько, сколько тебе нужно было знать!

— И что теперь?

— Что-что. Теперь мы упустили время, вот что! Они здесь.

Пол посмотрел на дырки в стене, вздохнул.

— То есть мне не выжить? Может, я тогда встану прямо сейчас? Надоело это все.

— Заткнись! — рявкнула Настя. — Слушай меня! Снайпер начал стрелять не прицельно. Значит, он должен прижать нас огнем, не дать выйти отсюда. Скорее всего, сейчас к дому движется штурмовая группа. Нас будут брать.

— Может, вызвать полицию? — неуверенно предложил Пол.

— Какую полицию?! Да и не успеет она. — Настя перевернулась на бок, легла так, чтобы видеть входную дверь. — Наши тоже далеко. Отсюда есть еще какой-нибудь выход?

— Нет. — Пол наморщил лоб, вспоминая. — Но есть подвал. Отец хотел сделать там ледник, как в старину. Из подвала ведет пандус для загрузки льда — через люк и на задний двор.

— Что ж ты раньше молчал! — прошипела Настя, и глаза ее весело блеснули. — Давай, показывай.

В подвале оказалась вода. Пол первым спустился с лесенки, сделал шаг, другой.

— Холодная, — пожаловался он.