Халим. В плену у шейха

– Ты такая горячая здесь, – провёл ребром ладони между складок, зашипел от удовольствия, но одёрнул себя, отстранился, откидывая голову на подушку. Тяжело вздохнул. Не легко это, оказывается, в чём-то себе отказывать. Раньше подобного не случалось.

– Пойдём в комнату? – спросила обречённо.

– Давай просто расслабимся. Ложись, – снова притянул к себе и уложил её на грудь. И Райхана поддалась. – Расскажи мне о себе. Я хочу услышать то, о чём ещё не знаю. Что ты любишь, кроме танцев? Чем увлекаешься?

Он не помнил, спрашивал ли её об этом раньше, да и не было интересно до сегодняшнего дня. А тут вдруг захотелось узнать её ближе.

– Я люблю… Книги, выставки. Искусство в любом его проявлении. Театр. Мне нравятся спектакли о любви… А самая любимая сказка – о Красавице и Чудовище, – и замолчала, будто застеснявшись своей откровенности.

Халим на минуту задумался, а на губах почему-то застыла улыбка.

– Красавица и Чудовище? Веришь в то, что в реальном мире чудовище может стать принцем?

– Не знаю, сможет ли чудовище стать принцем, но уверена, любого человека можно полюбить. Даже самого плохого. Потому что полностью отрицательные персонажи бывают только в сказках. В реальном мире всё иначе. В каждом человеке есть что-то хорошее, – она явно осмелела, разговор о сказках и всяких глупостях раскрепощал и расслаблял.

Эль Хамад склонил голову набок, чтобы видеть её лицо. Попавшая в плен, ставшая его рабыней, она всё ещё верит в то, что в нём есть что-то хорошее? Забавно.

– А ты смогла бы полюбить такого человека? Которого считаешь плохим? Меня, к примеру?

– Нет… Тебя не смогла бы, – ответила честно, и его улыбка исчезла. Нет, он не мечтал о любви русской. Ему вообще плевать на её чувства. Но это задело. Всё же задело.

– Хорошо. Хорошо, что мне нет никакого дела до твоей любви, – ответил грубо, отстраняясь, но не отпуская её.

– Да… Наверное, это действительно хорошо. А ты сам? Ты сам мог бы полюбить? – поинтересовалась вдруг Райхана. И зачем ей это? Просто поддерживает разговор? Что ж, умно.

– Тебя?

– Нет. Ту, которая станет твоей единственной. Чтобы не было других. Только одна. Которая женой станет, детей родит.

Жену он уже выбрал. И наследников она ему родит. Но единственной вряд ли станет. Он, как и отец, видит в женщинах лишь необходимость производить на свет детей и согревать своим телом постель. Но раздвигать ноги и рожать может любая женщина. Любая, на которую он укажет пальцем. И будет рада этому.

– Не думаю. В моём роду это не принято. Мужчины не могут любить только одну женщину. Увлекаться могут, но ненадолго.

Она замолчала, а шейху вдруг надоела эта бессмысленная болтовня.

– Пойдём в спальню, Райхана.

ГЛАВА 28

Красавица оказалась невестой шейха, и я, глядя на неё, поняла, что немного завидую этой девушке. Не состоятельности и богатству, о которых буквально вопили её внешний вид и повадки, вовсе нет. Тому, что она не знает, в каком мире живёт.

А она, судя по всему, не знала. Потому что долго не верила, что я нахожусь в Золотом дворце не по своей воле.

– Вы обе мне лжёте. Ну с этой… русской… всё понятно. Она здесь продаёт своё тело. Но ты, женщина, – девушка, имя которой я до сих пор не знала, вонзилась острым взглядом в лицо Саадат. – Ты зачем мне лжёшь? Ведь знаешь, кто я. Знаешь, что твоё будущее здесь зависит от меня. Я стану женой шейха Халима и хозяйкой этого дворца. Так как ты смеешь…

– Нет, госпожа моя! – Саадат перебила её, но тут же покорно опустила глаза в пол. – Я не лгу. Эту русскую шармуту привезли сюда по приказу эмира. Она сама против, но… Он её не отпускает, – уже тише добавила женщина.

А мне захотелось плюнуть ей в лицо. Я не шармута! И она прекрасно об этом знает! Знает, но продолжает оскорблять в угоду этой… Будущей хозяйке, которую я тут же почему-то возненавидела. Уж не знаю, что конкретно послужило тому причиной. То, что она оскорбила меня, или то, что пытается делать вид, будто меня здесь нет.

И почему-то в голове навязчивой, тупой болью пульсировали её слова: «Я стану женой шейха Халима и хозяйкой этого дворца». Меня они совершенно не удивили. Я так и думала, что он помолвлен. Шейх не может быть один, это неправильно. К тому же, ему нужны наследники. Но эта девушка… Она даже не представляет, что он за человек. Я уверена в этом. Иначе такая породистая красавица ни за что не стала бы сражаться за чудовище.

– Ладно. Слушайте меня сюда обе, – девушка, наконец, обратила своё драгоценное внимание и на меня. – Я дам тебе денег, русская. И ты исчезнешь. Будто и не было тебя. А ты, – взор темноглазой обратился к Саадат. – Ты поможешь ей исчезнуть. В противном случае исчезнете обе.

В массажной комнате, куда завела нас Саадат, повисла гнетущая тишина.

Я с громко стучащим в груди сердцем вслушивалась в слова неожиданной гостьи и не могла поверить, что свобода так близко.