Халт

Отец, конечно, прав, вот только… а что если Халт – не тот воин из Пророчества? За последний месяц он прочел множество книг об Упорядоченном и Хаосе, в том числе несколько сотен толкований Пророчества, написанных великими магами. Если верить одним – он действительно может быть избранным воином, если другим – это совсем не про него! Кто прав? Что, если он ломанется спасать миры, а в итоге их же и погубит? Что, если не сможет нейтрализовать выброс магической энергии? Это будет худший вариант: и миры не спасет, и сам погибнет. А теперь, рядом с Аннет, Халту очень хотелось жить.

Но надолго ли она с ним? Может, это очередная прихоть? Халт ведь ее совершенно не понимает. То она с ним, то с другими, то опять с ним… Кажется, для нее близость – это полнейшая ерунда. Ни один нормальный мужчина на Хединсее не простил бы этого. Одного факта, что он не первый у женщины, достаточно для того, чтобы презирать ее всю жизнь. Любая хединсейская леди в слезах и на коленях умоляла бы взять ее замуж и скрыть позор. Но Аннет, кажется, наплевать. Халт не считал это трагедией, слава Хедину, он знал, что бывает иначе, и знал, что так тоже можно. На той же Терре девушки совсем не похожи на жительниц Хьерварда, но все же… Может, Аннет опять использует его? И он снова купился, как влюбленный мальчишка?

Тем временем та, о ком он думал, вышла из душа. Теперь она не считала необходимым прикрываться, так что Халт мог созерцать капельки воды на ее обнаженном теле. От этого все мысли куда-то улетучились; его тянуло к этой интриганке со страшной силой, как ни к одной женщине до того. Будь они сейчас в мире с магией, он бы решил, что без приворота не обошлось, но на Терре такие вещи не работали.

Халт сгреб ее в охапку, и они рухнули на постель. Аннет ойкнула: «Сломаем же!» – но это уже не имело значения…

Кровать выдержала, и Халт лежал с блаженной улыбкой, а его любимая рисовала пальцем на его груди и животе узоры.

– Так ты расскажешь, что происходит? – тихо спросила она.

– Я не хочу тебя в это втягивать.

– Кажется, я и так уже втянута, как гублик в пожирателя.

– Гублик в пожирателя? Это как?

– О, это наша местная пословица. Растет у нас такой цветок – пожиратель, он жрет все, до чего может дотянуться. А гублик – это такой глупенький безобидный зверек ростом с новорожденного поросенка. Если его хватает пожиратель – зрелище получается то еще! Полностью заглотить его цветок не может, так и переваривает по частям. А у гублика не хватает сил вырваться. Идешь, бывало, и видишь: из пожирателя торчит зад гублика и две ноги. Бррр!

– Ну и цветочки у вас…

– Они любят землю возле разломов. В селеньях-то их повывели. Ладно, может, ты расскажешь что-нибудь еще? Кроме того, что меня хотят убить служители Упорядоченного за то, что я служила Хаосу. Кстати, служила-то я не Хаосу, а схарматам. Они не афишировали, что стремятся к уничтожению всех миров… А без того, чтобы служить им, в Киеве, я имею в виду – нашем Киеве, ничего нельзя сделать. Даже торговать. Мародеры, кажется, все со знаком Схарма ходят… В общем, на это никто не обращает внимания. У нас просто нет вашего Ордена Равновесия, так что приходится выбирать: служить схарматам и жить более-менее нормально или не служить им и прозябать.

– То есть вы даже не знаете, кому служите на самом деле? – удивился Халт.

Аннет пожала плечами:

– Большинство воспринимает схарматов как местную власть. Либо ты подчиняешься власти и ее законам, либо живешь как старуха-колдунья, у которой мы ночевали. Они, например, забирают долю от всех легальных сделок. Думаешь, нам это нравится? Но за нелегальную торговлю на территории Киева наказывают смертью. А за Киевом торговцы встречаются не чаще, чем белые грифоны со всадниками.

– Зато связи с мужчинами, я смотрю, у вас не только не наказываются, но даже не осуждаются, – брякнул Халт и тут же прикусил язык. О Хедин всемогущий, что он натворил! Идиот! – Извини, – тут же добавил он.

Но Аннет, кажется, не обиделась, а задумалась.