Халцедоновый вереск

Хоть комната и была зеленой, еще больше она была ежевичной: орнамент на торшере, вышивка на шторах и наволочках. Впрочем, на белье были вышиты и поля Озерной низины. Девушка была безумно привязана к своему краю, и я это хорошо понимала и уважала. Но это по-прежнему не давало никаких подсказок в поисках любимой вещицы призрака.

Алий писал, что девушка прибыла в замок с ожерельем. Но никакого ожерелья здесь не было. И является ли оно тем самым предметом? Девушка была незнатной, следовательно, с большей долей вероятности дорогое ожерелье не являлось для нее памятной вещицей. Оно было для нее важно. Но дорого ли?..

Она любила ежевику, свою родину и озера. И я совершенно ничего не знала о ее детстве, чтобы выдвигать какие-то предположения.

Я раздраженно отдернула портьеры в надежде увидеть, куда выходят окна. Поднялась куча пыли. А увиденное разочаровало. На эту комнату были наложены очень сильные чары. Для начала, чтобы попасть сюда, нужно было знать о существовании комнаты. И пейзаж за окном виделся очень мутным и размытым. Я вновь задернула портьеры. От подхвата что-то оторвалось. Я опустилась на колени и поманила за собой огонек. Шарить рукой под тумбочкой не хотелось: какая живность могла там водиться, оставалось лишь догадываться. Но когда я уже смирилась со столь прискорбной необходимостью, ветер выдул из-под нее все содержимое.

Я совершенно забыла о том, что можно воспользоваться магией. Дарион в ожидании сунул руки в карманы. Я поблагодарила его и взяла в руки упавшую фигурку. Голубая ласточка с ежевичной веточкой. Вещица была выполнена с эмалью, и кое-где она потрескалась. Но все еще казалась весьма привлекательной и очень душевной.

В подтверждение моих эмоций появился призрак. Девушка улыбнулась и тоже дотронулась до подвески.

– Ты всегда можешь меня позвать, – тихо произнесла она. И, подарив мне последний взгляд, растворилась.

Во взгляде этом была хоть и печаль, но такая светлая… Мне подумалось, что, невзирая на темную полосу, одновременно с ней существует и светлая.

– То есть отправлять к Мабону ее насильно больше не нужно, – протянул Дарион и добавил: – Идем. Я провожу тебя в комнату.

До комнаты мы шли в молчании. И молчание это никто из нас не спешил прерывать.

Лишь уже на пороге Дарион прокашлялся и все-таки задал вопрос:

– Я понял, что произошло в прошлом. Но что ты делаешь на отборе?

Уже собираясь закрыть за ним дверь, я остановилась. Он понял, что тогда произошло? И он задается вопросом, что же я здесь делаю?! После того, как я призналась, что еще девочкой была в него влюблена. После того, как я сказала, что не собиралась от него отказываться.

Совершенно непробиваемый тип! У-у! Я прошипела какое-то ругательство, схватила Дариона за рубашку и притянула к себе.

Вынудить наклониться не ожидавшего подвоха Дара было несложно. Поэтому мне легко удалось добраться до его губ. Поцелуй был злым, ибо этот одаренный маг достал. Сколько раз спрашивал, что я делаю на отборе. И сколько раз получал ответы, которые его почему-то не удовлетворяли. Мечу в королевы – ему не подошло. Вынудил отец – тоже. Вот тебе еще один вариант для размышлений. Жаркий и сводящий с ума. Но перерастающий в нечто медленное и тягучее.

Когда воздуха перестало хватать, Дарион немного отстранился. Но так и не убрал руку с моей талии и не перестал пальцем выводить узоры на щеке. Я не перестала перебирать его волосы на затылке.

– Я видел слезы в твоих глазах сегодня, – более хрипло, чем обычно, произнес он. – И мне жаль, но…

Я заглянула в его глаза, и меня поглотила первозданная стихия.

– Рия, я не тот, из-за кого стоит плакать.

Ответить я ничего не успела. Дарион поцеловал меня в щеку и ушел теневой тропой.

А немногим позже пришла служанка с подносом, на котором лежал кусок ароматного ежевичного пирога и записка:

«Я видел твои голодные глаза, когда ты смотрела на ту ежевику. Это чтобы ты не съела свою хорошенькую горничную.

P. S. Меня ты уже попыталась съесть, и я совершенно не против. Но служанку все же побереги от таких потрясений».

Я покачала головой и приготовилась отведать вкусного пирога.

Глава 17

За завтраком сидели грустные невесты, недовольные распорядители и веселящийся король. Дарион с отменным аппетитом уминал плотный завтрак, его глаза иронично сверкали.

– Скажите, леди Каели, почему вы подумали, что этих смешных ледяных ловушек будет достаточно для выведения из игры других невест? И, леди Маккиенна, разрушение дворцовой плитки не спасло бы невест от испытания на смекалку и моральные качества.

Девушки сидели пунцовые, уткнувшись взглядами в тарелки.

– Дамы, признаться, я разочарован, – с напускной грустью вздохнул король. – Из всех невест только три не пошли исследовать замок, только семь не пытались навредить ни замку, ни невестам. – Дарион немного помолчал и отхлебнул кофе. – Вот что с вами делать?

Вопрос был риторическим, но кто-то из невест не удержался:

– Простить? – предложили очень робко.

Дарион побарабанил пальцами по столу.