Хамелеон и Бабочка

— Я себя не представляю без этих открыток. Словно так и должно быть. Это часть меня. Наверное, прозвучит странно: пчела не думает, зачем собирает нектар, просто делает это. Инстинкт. Вот и у меня так.

— Инстинкт, — эхом отозвалась Зоя.

— Может, это из-за бабушки? Я с детства привык ко всякой потусторонней чертовщине. Бабушка во что только не верит. Я рано узнал, что нельзя перед поездкой зашивать на трусах дырки, а ещё наступать на след идущего впереди человека.

Зоя неожиданно рассмеялась.

— Дырки на трусах? А в след-то почему нельзя наступать?

Максим улыбнулся. Смех Зои разрядил напряжённую обстановку.

— Силу отнимешь и чужие беды притянешь.

— Ты… забавный, — Зоя перевела взгляд на боковое стекло и только сейчас поняла, что глициния видна отчётливо, потрёпанная, но умытая, — дождь закончился.

— Пора.

10.2. Открытка "Дом на углу"

Они выбрались из салона одновременно, Зоя нервно поправила воротник, судорожно вздохнула. Максим выглядел возмутительно спокойным и улыбался.

Зоя покачала головой и двинулась к калитке следом за ним.

Вжав кнопку звонка, Максим чуть отступил и оттеснил Зою. Где-то в глубине дома послышались шаги и глухой оклик с просьбой посмотреть, кто пришёл. Спустя несколько секунд, широко и приветливо распахнулись двери. На порог вышла женщина неопределенного возраста со столетней усталостью в глазах.

Максим невольно подумал, что такой взгляд бывает у людей, переживших трагедию.

Подтянув сползший широкий рукав, хозяйка задумчиво поинтересовалась.

— Вы к кому? К Иришке?

Зоя не знала, что ответить, в смятении посмотрела на Максима. Он чуть виновато, как-то подобострастно улыбнулся и развел руками.

— Простите, что потревожили. Мы от Степана Петровича.

Зоя рассеянно кивнула, а женщина задумалась.

— Так он утром был уже. Вроде переговорили с Иришкой.

— Простите, как к вам обращаться?

— Можно просто Наталья, без отчества.

Максим изобразил смущение и выдал очередную виноватую улыбку.

— Попросили снова навестить. Мы люди подневольные, нам сказали, мы делаем. У нас руководство периодически меняется, чудят.

Зоя и не пыталась включиться в непонятную игру, молча наблюдала за Максимом: он был не похож сам на себя. Даже голос изменился. Из уверенного смешливого переплавился в заискивающий.

— Ну, проходите, — Наталья на секунду приостановилась, — а вы, наверное, по поводу обучения! Уже полгода прошу помочь с оформлением музыкалку. У Иришки замечательный слух, она в школе на пианине играла, но не закончила. Не до этого было, как раз в больницу попала. Но слух, кстати, только лучше стал, когда она зрение потеряла. А сейчас так вообще, слышит, как таракан в соседней комнате ползает.

Максим охотно ухватился за версию, подкинутую Натальей.

— И это тоже. По поводу обучения.

Когда женщина повернулась к ним спиной, Зоя стянула мокрые кроссовки и, вытаращив на Максима глаза, едва слышно прошипела:

— Что происходит?

— Просто молчи и подыгрывай, — он тоже разулся и взял Зою за руку. — Я сам ещё не понимаю, что происходит. Явно дело в этой Ире.

Наталья остановилась перед дверью и обернулась.

— Она книжку читает, но вас наверняка уже услышала.

Зоя снова перевела на Максима удивлённый взгляд, пытаясь транслировать одну мысль: «Слепая — читает»?

Он пожал плечами и снова вошёл в роль подобострастного работника, привыкшего немного пресмыкаться. Зоя не поняла, как это у него получилось при такой нагловато-обаятельной внешности и таком росте. Это был какой-то другой Максим.

Переступив порог комнаты, они оба поняли, что значит «читает». Ира слушала книгу через «говорилку» на компьютере. Обернулась в их сторону, безошибочно найдя двери и улыбнулась. Молодая девушка, на вид вчерашняя студентка, тонкая и звонкая, как хрустальная подвеска.

— Я слышала, что пришли гости.

Наталия отступила в сторону, пропуская Максима в комнату, напоминающую зелёные джунгли средней полосы.

— Чаю будете?

— Если можно, — кивнул он.

— Ну ладно оставлю вас ненадолго.

Ира чуть привстала.

— Мам, я позову, если что.

Когда двери за Натальей закрылись, Максим подтянул стул и усадил Зою, сам сел на край кровати.

Ира прислушивалась, поворачивая голову к источнику звука. Потянулась к клавиатуре, нащупала и выключила монотонный, неживой голос.

— От Степана Петровича?

Максим кивнул, но потом вспомнил, что Ира не видит, и произнёс вслух: — Да. Меня зовут Максим. У вас удивительная комната, столько растений. И почти все цветут.

— Жаль, я их больше не вижу. Люблю герань, но моя не пахнет. Есть, конечно, и пахучие сорта, но у меня такой нет.

— Она потрясающе красивая. Не думал, что она бывает такая. Бордовая и коралловая, а эта вообще с пятнышками.

Ирина доверительно улыбнулась.

— Коралловая — моя любимая. А ведь герань считается плебейским цветком. Типа сорняка, неприхотливая и дешёвая.

— Какая глупость. Насколько я знаю, она ещё и лечебная.

— Вот именно! — горячо согласилась Ира. — Правда сейчас мне не так важно, как она выглядит, лучше бы пахла. В интернете накопала, что есть пеларгония с ароматом мяты. У неё невзрачные цветки, но запах от неё обалденный.