Хамелеон и Бабочка

Максим приблизился к Зое, предугадав её порыв сбежать, сделал шаг вперёд и обнял. Прижался плотно и, соединив руки над её плечами, обхватил свои локти. Зоя уткнулась носом в его смятую рубашку, вдохнула непривычно яркий аромат ванили, одеколона и… Максима. Его запах она помнила хорошо. С опозданием поняла, что это совсем не то, зачем она пришла, и попыталась вырваться.

— Макс, отпусти, я хотела поговорить с тобой.

Он чуть отклонился назад, но объятия не разжал.

— Говори.

Зоя заелозила носом. Его близость, его запах, ощущение его тела не давали сосредоточиться.

— Макс, да отпусти же ты меня, задушишь. Я хотела сказать, что нам нужно прекратить это всё.

— Поздно, Зойка, я в тебя уже влюбился.

На несколько секунд Зоя затихла, а потом решительно оттолкнула его и отступила к столу, на котором он только что готовил десерт. Дальше идти было некуда.

— Это не важно. Не стоило вообще это всё допускать. Ты знаешь, у меня есть Антон, я люблю его, и я… это всё ни к чему хорошему не приведёт. Это я и хотела сказать. В общем, точка, наверное, и насчёт открыток нам тоже лучше не видеться. Потом если что расскажешь, к чему привело твоё расследование. Хотя, нет. Нам вообще лучше не встречаться больше никогда.

Максим недоверчиво нахмурился.

— Сейчас ночь, почему же ты здесь, а не дома со своим Антоном?

— Мы поссорились.

— Из-за меня?

Зоя зло сощурилась.

— Из-за тебя. Доволен? Кто-то нас сфотографировал, когда мы целовались на скамейке, судя по ракурсу из окна того дома, у которого мы и сидели. И этот кто-то знаком с Антоном.

Максим неожиданно улыбнулся.

— Покажи фотку.

— Зачем?

— Хочу убедиться, что мы хорошо смотримся вместе.

Зоя удивлённо вскинула брови.

— Максим, ты не понял? Мы не пара, мы не вместе. У тебя есть девушка, так? Вот к ней и иди. Это я и хотела сказать. Я попрошу у Антона прощение за тот поцелуй и, надеюсь, он простит. Объясню, как смогу. Знаю, что виновата перед ним.

Максим приблизился на шаг, увидел, как Зоя заволновалась. Она дышала часто и беспрестанно теребила замок на кофте. Вскинула подбородок, пытаясь выглядеть уверенной.

— Не подходи.

Максим склонил голову к плечу, едва заметно улыбнулся. Эта хитрая усмешка читалась больше по глазам, чем по губам. Он ничего не сказал, но подошёл ещё ближе.

Зоя упёрлась ладонями в столешницу и нащупала рассыпанную муку. Не глядя, набрала горсть и бросила в Максима. До лица почти не достала, мука белой пылью рассыпалась по его груди, плечу и зацепила подбородок. Он стёр муку со скулы и приблизился вплотную. Зоя попыталась выскользнуть, но он удержал её за запястье. Другой рукой обхватил пальцами затылок и, притянув вплотную, решительно поцеловал.

Зоя вырывалась. Скользила по его лицу, не разжимая губ, не позволяла углубить поцелуй. Толкалась и царапалась, врезаясь в кожу ногтями сквозь ткань рубашки.

Максим грубо удерживал её руку, ногами обездвижил её ноги, и продолжал вжимать в край стола. Зоя точно не была лёгкой добычей, непритворно извивалась и ощутимо дралась. От её яростной борьбы синяки появятся совсем не шуточные. Но он ждал и терпел. Момент, когда она перестала сражаться и ответила на его поцелуй, не упустил. Она словно перестала дышать, на секунду затихла, сдалась, приняв неизбежность. Он сразу же сменил грубость, на ласку. Отпустил её запястье и обнял. Ладони спустились по её спине и, подхватив край кофты, коснулись обнажённой поясницы.

Зоя вскинула руки вверх и обняла Максима за шею. Целовала теперь она. Нежности явно не хотела, мстила ему, за то, что он её сломал и заставил покориться. Кусала, билась зубами, тянула его за губу.

Не разрывая поцелуя, Максим приподнял Зою под ягодицы и посадил прямо на стол с мукой. Вжикнула молния, он снял с неё кофту. Попытался так же ловко подцепить эластичный рашгард, но это оказалось непростой задачей. Кое-как он сдвинул плотный край, но рукава сидели плотно, никак не хотели стягиваться.

Он отстранился, поднял руки Зои вверх.

— Бесовская одёжа. Не получается раздеть медленно и красиво, я словно кожу с тебя сдираю.

Зоя вздрогнула, именно так она себя и чувствовала: словно он с неё кожу сдирает, обнажает не просто тело, но и душу. И это было чертовски больно. Она попыталась вернуть рашгард обратно, но Максим покачал головой, всё-таки расправился с ним и отбросил в сторону. Его пальцы коснулись резинки тайтсов. Здесь его ждала та же проблема. С бёдер эластичный материал кое-как стянулся, но каждую штанину он снимал долго, растягивая в длинный пружинистый чулок. Зоя держалась за край столешницы и никак ему не помогала, разве что ногу подняла и выпрямила.

Максим стянул лосины и отправил их к остальной одежде. Оглядел Зою с макушки до пяток, и его глаза восхищённо блеснули.

— Какая же ты красивая. Ты хоть понимаешь, насколько ты охренительная? А какая кожа… бархатный шоколад, кофейный мусс, пудровый трюфель. А волосы, — он потянул за локон у виска — карамельная паутина.