Хамелеонша

Но брат уже сделал замах, и в этот момент Покровитель, разворачиваясь, зацепил хвостом статую Праматери. Она лопнула, расколовшись на несколько крупных кусков. Будто замедленно, они взметнулись в небо в клубах пыли, а потом всё снова ускорилось, и Людо вдруг швырнуло о землю.

Я непонимающе посмотрела на торчащий из его живота обломок, осознавая одно: ему там не место.

– Людо! – крикнул кто-то моим ртом.

Спотыкаясь, я бросилась к нему и упала рядом.

Его губы шевелились, силясь что-то произнести. Рука металась, пытаясь обхватить кусок скалы.

– Сейчас я тебе помогу!

Я обхватила скользкий базальт и потянула. Изо рта брата хлынул серый поток, и я тут же отпустила обломок, который, казалось, врос в него.

Людо силился поднять голову.

– Я попал, Лора? Пожалуйста, только скажи, что я в него попал!

Я обернулась на поднимающегося Бодуэна. Пролетевший над плечом нож валялся рядом.

– Да, Людо, – сказала я, снова повернувшись к брату, – ты в него попал. Он… он мёртв.

Людо с облегчением откинул голову.

– Держись, Людо, слышишь? Только держись: мы приведём лекаря, я приведу лекаря, ты поправишься…

– Мне не страшно, Лора, мне совсем не страшно, – прошептал он, давясь, – только не отпускай мою руку…

Я нащупала его ладонь.

– Не отпущу, Людо, ни за что не отпущу!

Он хотел сказать что-то ещё, но тут глаза заволокло мутной плёнкой, и я поняла, что он меня больше не слышит.

Путаясь в подоле, натыкаясь на камни, я подползла к Бодуэну и обняла его колени искалеченными руками.

– Умоляю, помоги ему! Я останусь с тобой, сделаю всё, что захочешь, всё, что прикажешь, буду служить тебе до конца дней, только спаси моего Людо – я не умею жить без него!

В лице Бодуэна, когда он на меня посмотрел, не было ни торжества, ни жалости.

– Даже если б хотел, это не в моей власти. Он уже отмечен Жнецом – оттуда не возвращаются.

– Сделай что-нибудь! – закричала я Покровителю.

Но пёс ответил равнодушным взглядом.

Я поползла обратно, мимо рыдающей Бланки.

– Не смей умирать, Людо, слышишь, не смей! Ты выкарабкаешься! – срывающимся голосом произнесла я, снова оказавшись рядом и склонившись над ним.

На лице брата вдруг стали одна за другой появляться капли. Веки трепыхнулись, и Людо с усилием сфокусировал на мне взгляд.

– Не плачь, Лора, – потянулся он к моей щеке, – ведь отец смотрит на нас с небес и улыбается…

Так и не дотянувшись, рука упала. А потом в лице что-то изменилось, и кончик носа стал странно блестящим. Я не сразу поняла, что его больше нет. А когда поняла…

Я не думала, что на свете существует такая боль. Казалось, меня разорвали пополам и бросили умирать, истекая незримой для всех остальных кровью. Для других я осталась прежней: дышу, двигаюсь, даже улыбаться могу – вот только меня больше нет. Внутри развернулась кровоточащая бездна, которую уже ничто и никогда больше не сможет заполнить.

На лицо Людо продолжали падать капли. И серые пятна на нём и одежде вдруг начали менять цвет, превращаясь в алые. Чёрные волосы побелели, завернувшись завитками Артура.

– Так, значит, ты явился исполнить мою волю, и ни одному смертному не под силу убить тебя? – вскинула я воспалённые глаза на пса. – Так вот моя воля: испари Хидрос, а потом… потом убей себя!

– Нет! – вскричал Бодуэн.

Тяжко вздохнув, пёс повернулся в сторону замка и дохнул. Вдалеке раздалось шипение, и от озера, казавшегося отсюда не больше пруда, начали отделяться клочья пара. А потом огромная туша вздрогнула и повалилась на землю. Извивающийся змеёй хвост забился о камни.

Мой взгляд вернулся к Людо. Что-то, кружа, приземлилось на его щеку. Это была снежинка. Она осталась там, так и не растаяв. Потом ещё одна и ещё. Подняв голову, я увидела, как из туч над нами сыплется снег, мешаясь с клубами пара от Хидрос, которыми заволокло всё вокруг.

Осторожно положив голову Людо к себе на колени, я отвела пряди от его лба жестом, который он уже никогда не сможет увидеть, и запела – колыбельную, которую пела нам когда-то кормилица. Пусть она укажет ему путь вместо дыма из чаши. Слова вылетали из моего рта, но, кажется, всё, о чём я пела, это «никогда-никогда-никогда…». Мы больше никогда не поссоримся, мы больше никогда не помиримся…

Рядом раздались шаги, и к его лицу протянулась рука. Я резко её перехватила.

– Нужно закрыть ему глаза, – давясь, сказала Бланка. Её веки опухли от слёз.

– Нет. Людо встретит Жнеца с открытыми глазами, – произнесла я, отбрасывая её руку.

Спустя время рядом упала тень. Я подняла голову и при виде Бодуэна испуганно прижала брата к себе. Он ведь не сможет причинить брату боль? Правда ведь, не сможет? Никто больше не сможет…

– Идём со мной, Лорелея, – произнёс Бодуэн, протягивая ладонь. – Ты сможешь остаться при дворе, и я никогда не вспомню о том, что было.

– У него ресницы шевельнулись, – прошептала я, не в силах оторвать взгляд от Людо.

– Это лишь ветер.