Хамелеоны

Виктор Шереметьев и Михаил Эйлер никогда не были настоящими врагами, слишком пафосно для них. Но Эйлер оказался достаточно умен и напорист, чтобы попортить Виктору немало крови. Среди всех следователей, с которыми подпольному хирургу приходилось иметь дело, этот был, пожалуй, самой глубокой занозой в заднице. И чем это обернулось? Виктор вроде как поставил его на место, зубы старому маразматику обломал, а теперь его сын бегает за девкой послушным песиком! Двойной удар, двойное оскорбление. Так что когда стало известно, что на Андрея напали и чуть не убили, Виктор особо не горевал. Если он о чем и скорбел, так только о собственных загубленных надеждах.

В ту пору он чувствовал себя человеком, загнивающим в депрессии. Виктор всерьез раздумывал о самоубийстве – просто как о способе уйти до того, как он превратится в бесполезную развалину. Несколько раз он даже подходил к финальной черте, но всегда останавливался в последний момент. Он и сам не знал, почему, не из-за сына так точно. Видимо, это бунтовали остатки человека, которым он был когда-то: человека, который не сдается. Ну а Андрея он воспринимал просто как овощ, по нелепой шутке судьбы принявший облик его сына.

Все изменилось, когда эта девица Эйлеровская попыталась на него надавить. Вломилась со своим братцем в его дом, отчитала его, как мальчишку… Она ничего от него не добилась, но эта встреча многое изменила, заставила Виктора взять себя в руки. Он понял, что не может сдаться вот так, когда его битва не закончена. Он ведь создал Андрея, и он не мог допустить, чтобы этот идиот достался ей – вместе с клиникой, которую он неизбежно унаследует, потому что других наследников нет. Из бесполезного куска мяса его умирающий сын снова перешел в категорию ценных ресурсов.

Депрессию как рукой сняло, Виктор больше не топил боль в алкоголе и лекарствах. Ему казалось, что перед ним загорелась путеводная звезда, к которой нужно идти вопреки всему. Он чувствовал себя сильным и решительным, как в молодости, планы придумывал быстро, приказы отдавал четко.

Первым делом он забрал Андрея в одну из своих больниц. Директор клиники это настоятельно не рекомендовал, ну а что он мог сделать? Пока Андрей в таком состоянии, отец остается его единственным законным представителем, та девка ему – никто, пожениться они не успели, да и не факт, что собирались.

Смысл проекта был не в том, чтобы просто забрать Андрея и изобразить легендарное «так не доставайся же ты никому». Виктор отказывался верить, что его наследник безнадежен. Просто он не уследил, сын свернул не на ту дорожку, и теперь его нужно починить, только и всего. Если у Виктора получалось исправлять других людей, неужели не выйдет с собственным ребенком?

Он перевез Андрея в одну из лучших клиник, окружил нужными врачами и всем необходимым. Это сработало: кризис миновал, молодость взяла свое, пациент пошел на поправку. Теперь нужно было думать, что делать дальше, ведь приближался момент, когда Андрей сможет прийти в себя.

Он, конечно же, захочет уйти, он же своевольный – раньше Виктор гордился этой его чертой, а теперь она раздражала. Держать его силой – путь в никуда, да и сотрудники могут в любой момент подвести, вызвать полицию. Нет, нужно было найти способ заставить Андрея измениться самостоятельно.

После долгих размышлений Виктор решил, что клин выбивают клином. Андрей вел себя не так уж плохо, пока не познакомился с Эйлеровской девицей. Если она его сбила с пути, нужно заменить ее кем-нибудь более подходящим.

Такая кандидатура у Виктора была. Среди молодых врачей, работавших на него, он давно уже выбрал нескольких протеже, на которых возлагал особые надежды. Правда, в период депрессии он их несколько забросил, однако они никуда не делись. Среди его фаворитов девушка была всего одна – Светлана. Светочка, скорее. Миниатюрная, не самая красивая, но очень нежная и женственная. Фея, а не человек. Глядя в ее искристые голубые глаза и слушая звонкий голосок, невозможно было догадаться, что судьба одарила эту девицу стержнем, которому позавидуют иные мужчины.

Определившись с планом, Виктор немедленно вызвал Свету к себе. Он говорил с ней долго, только о работе, но сделал все, чтобы она поняла его правильно. От нее требовалось приручить Андрея, привязать его к себе, выкрутить все так, чтобы благодарность переросла в любовь. В представлении Шереметьева-старшего, его сын был достаточно мягким и слабым, чтобы повестись на такой подход.

Света бы, конечно, ни на что не повелась. Она, молодая и решительная, была заточена исключительно на карьеру. Так ведь и карьера была на кону! Если бы ей удалось женить на себе Андрея, она бы унаследовала целую сеть клиник еще до тридцати. Неплохой прыжок! Она это поняла и согласилась подыграть. Лишь когда это было определено, Андрею позволили проснуться.