Хамсин

Она прощала его искушение, прощала девушку, которая сразу хотела красиво жить. Пусть даже ценой других. Она прощала часовщика Джованни Донди за то, что изобрел циферблат и тем самым обуздал время. Прощала исследовательскую «Bell Laboratories» за предложение создать мобильный телефон в далеком сорок седьмом. И теперь нет возможности спрятаться в тени. И теперь лезут отовсюду эти прелюбодейские SMS-ки.

Прощала суданские законы смертной казни за измену. Даже путем забивания камнями. Прощала весь мир за ложь и за правду. Небо – за свет и тьму. Море – за штиль и за шторм. Воздух – за свежесть и духоту. Ветер – за малодушие и за ураганы. Жизнь – за любовь и за нелюбовь.

Прощала себя за грешные мысли и за то, что той другой желает беды. Прощала себя за страхи перед старостью и одиночеством. Прощала весну за несдержанность и эротические фантазии. Прощала свое тело за бесконечное желание и за то, что стала сама себя удовлетворять. Прощала Димку за не подаренные этим летом маки, за каждый не сваренный утром кофе. За некупленный живой хлеб без дрожжей на натуральной ржаной закваске и за брошенные ботинки на пороге. Прощала свои бестактные сны, в которых они еще были вместе и очень счастливы. Прощала каждый вечер, в котором нет с ним диалога и нет вопроса: «Ты идешь спать?»

Ей было нужно много чего себе простить. И она распределила очередность. За этим занятием прошло несколько месяцев. Пока она не опомнилась от лета. Пока не появились горы черешен на Бессарабском рынке. Пока беременность не перешла во второй триместр и стал показываться живот.

– Когда у тебя начнется жизнь после жизни – ты меня поймешь.

Лиза смотрела сквозь розовую кожу на мир и уже отличала красный цвет. И ей очень мешало учащенное Ладино сердце. Когда она волновалась – оно стучало в ухо, как поезд-товарняк. А еще свистели легкие и урчало в кишечнике.

– А я и сейчас тебя понимаю.

– Ты не можешь еще меня понять. Ты маленькая.

Лизе стало жалко маму, которая так мало смыслила в жизни. Ее мозг уже был размером с фасолину. И она ответила с присущей взрослым усталостью.

– Я еще ничего не растеряла. Я еще помню, как выглядела пустыня Негев 4000 лет назад. Я застала жизнь в Махтеш Рамон, и он тогда не считался самым большим кратером. Он был полон сил и энергии. А ты его уже увидела только как точку, с помощью которой можно заглянуть в глубь Земли. Я понимаю все существующие языки, ведь дети сразу понимают язык, на котором к нему обращаются, и с точность до грамма воспроизведу рецепт кошерного хлеба.

Лада потерла виски и задумалась.

– Значит, ты умнее меня?

– Да. Покуда не выйду в мир. Потом все забуду, вернее Бог все сотрет, и станешь умнее ты…

– Тогда расскажи о зыбучих песках.

– От них могут гибнуть города и целые корабли. Прочитай о Порт-Ройале на Ямайке.

Лада включила компьютер и села читать Википедию.