Хангаслахденваара

– А младший сын до сих пор там живёт. Отказался с нами переезжать. «Зачем я поеду, мама? – сказал. – Здесь у меня работа, квартира, друзья – я тут останусь». Он у нас с отцом непьющий, и в школе учился хорошо. Сейчас в рыбинспекции работает, строгий и такой неподкупный – прямо жуть, никому поблажек не делает. Только вот тридцать лет парню, а он ещё и женат не был ни разу, вы представляете? Да что там женат! У него и девушки постоянной не было никогда! Но я догадываюсь, откуда ветер дует! – она доверительно наклонилась к уху Саши и зловеще прошептала: – Эдгар! Всё этот Эдгар, будь он неладен!

И заметив в зеркале недоуменный Сашин взгляд, охотно пояснила:

– В детский сад они вместе ходили, потом в школу. Мой в институте учился, а этот его дружок, Эдгарушка, в армию пошёл. А потом, когда вернулся, стали они опять дружить крепко. Ну и, кажись, додружились до чего-то, упаси Бог, конечно! Даже думать о том не хочу! Ну, вы понимаете, о чём я вам толкую… Один раз видела я их: вечером гуляли по окраине посёлка за ручки взявшись. Может, и дурака валяли, а может, и нет… И Ванька мой этого Эдгара к себе в инспекцию пристроил – теперь напару целыми днями по рекам и озёрам шастают. Полная романтика у них… Зачем жениться? И так хорошо.

Саша про себя усмехнулся, представив, какую ценную информацию он привезёт никельским ребятам об их строгом и неподкупном рыбинспекторе. Ваня и его тёплый друг Эдгар, вероятно, в скором времени станут менее уверенно держаться перед браконьерами…

– А дочка старшая с нами сюда уехала. Ну, и зять – муж её, тоже попёрся, хоть я с удовольствием его там оставила бы. Да ещё для верности в лесу к берёзе привязала бы. Не мужик, а одно название. А сам-то ты не женат? – вдруг спросила парикмахерша, внезапно перейдя на «ты», и, не дожидаясь ответа, пояснила:

– Думаю, что не заживётся он с моей Анжелочкой – даст она ему скоро пинка под зад. Вот тут я бы вас и познакомила. Она шустрая девочка – и красавица, и умница. А мужичок её – ни рыба, ни мясо. Точно говорю: полетит он скоро на все четыре стороны, помяни мои слова! А без Анжелочки помрёт под забором, потому что ленивый гад, и ещё хамло, каких поискать! Так что, если в личной жизни у тебя пустота, то я запросто её тебе заполню – вас с дочкой познакомлю. Ещё спасибо потом говорить будешь!

Саша подумал, захочется ли ему говорить «спасибо», когда и его, спустя некоторое время станут выкидывать пинком под зад на все четыре стороны? Но на всякий случай неопределённо покачал головой в зеркало, показывая толстухе: мол, стоит подумать, а почему бы и не попытать счастья?

Дама ободряюще улыбнулась:

– Вот вернёшься домой из поездки – и сразу приходи к нам в гости. Я дочке про тебя расскажу, она ждать встречи будет с нетерпением. Мужчина ты интересный, ей такие нравятся – это я тебе по секрету говорю. А с жильём у тебя как? – в её голосе послышались тревожные нотки. – У тебя заживёте, если на лад пойдёт, или… это… к нам?

– Жильём обеспечен, – буркнул Саша. В самом деле, как портит людей квартирный вопрос! – Привык жить самостоятельно.

– Молодец, умница, – повеселела женщина, заработав ножницами с утроенной энергией. – Сразу видно, что без дела не сидишь, не то, что этот Сашка – разгильдяй.

– Меня тоже Александром зовут, – посчитал нужным представиться Александр. – А вас?

– Я Афродита Николаевна. Мужа моего Сергеем Ивановичем кличут. Дочь – Анжела, это я говорила. Ну, а то, что зятя и тебя одинаково Сашками величают – ничего страшного: Сашка Сашке – рознь. Да и Анжеле долго привыкать будет не нужно: был Сашка старый – появился Сашка новый. Имя в постели не перепутает! Ха-ха…

Разговорчивая дама залилась звонким смехом, продолжая совершать непонятные яростные манипуляции с Сашиными волосами.

И тут до Александра дошло, что там, на его голове, творится что-то неладное. Что-то явно нехорошее произошло с привычной причёской, с длиной волос, пока он слушал весь этот бред, который несла Афродита Николаевна. Он похолодел от ужаса.

– Афродита… Николаевна! – крикнул Александр. – Что с моей причёской? Что вы сделали с моими волосами?

Парикмахерша остановила работу ножниц, которые в последние минут пять работали вполне самостоятельно, без какого-то ни было её участия, оглядела Сашину голову и преувеличенно спокойно произнесла:

– Ничего страшного не произошло, между прочим. Немного короче, чем хотел, но выглядит вполне сносно. Разве что на затылке чуть-чуть того…

– Что «того»? – Саша почти сорвался на крик. – Что там «того»? Говорите прямо, я всё переживу сегодня!

– Да так… Подвыстригла малость затылок-то… Может, теперь тебе просто наголо побриться, а? Скажу по секрету: тебе очень к лицу будет… А я тебя потом хорошим французским одеколоном обрызгаю, хочешь?