Ханморская Древучесть

Они поползли по извилистому тоннелю вверх. Стены тоннеля были гладкими, отполированными. Кое-где дорога так круто шла вверх, что друзьям приходилось упираться ногами и руками в стены. Затем тоннель вилял вбок, друзья вставали на четвереньки и пробирались почти ползком.

Вскоре проход начал расширяться, появилось множество боковых тоннелей, в которые друзья могли просунуть разве что руку. Из ответвлений выбегали мелкие создания. Медлительные улы с одно- и двухэтажными домиками на спинах, из окон которых выглядывали улята. Окна светились, и в тоннеле от многочисленных ул стало ярко. Из других нор вылезали пиглы – молочного цвета овальные существа. В крохотных ручках они держали бубенцы-фонарики и очень быстро топали на лапках, которых и видно-то не было под округлым брюшком. Другие пиглы появлялись верхом на упитанных многоножках. Никто из жителей тоннелей не обращал внимания на неуклюжих йодрика и плюхеля: они, как завороженные, спешили за искрами Песни, освещавшими проходы.

Тонкий голос Душани тревожил все вокруг: башня дрожала, по стенам ползли светящиеся линии, мелочь с фонариками мигала и гасла. Свет заполнил все проходы. Силь, ползший впереди, зажмурился, Троп уткнулся ему в зад, пробормотав нечто возмутительно-неразборчивое. В этот самый момент тоннель вдруг сжался в одном вздохе и вычихнул друзей в ночную прохладу.

Троп и Силь посыпались с кучи кем-то заботливо заготовленного хвороста прямо к небольшому костерку. Друзья вскочили на ноги и огляделись по сторонам. Над ними возвышался мшистый валун, на котором плясали тени от костра. Во все стороны раскинулось поле, укрытое темнотой. И над полем неслись золотые искры Песни.

– И где эта белая злодейка с Песней наперевес? – хмыкнул Троп.

– Так, давай начистоту. Что ты хочешь с ней сделать?

Силь встал перед Тропом и прямо посмотрел ему в глаза.

– Ух, как мы беспокоимся за белоснежку. А что бы ты сделал с мирцем, нарушившим главный запрет? – прищурился йодрик и помахал хвостом перед носом Силя.

Тот не ответил и выжидательно уставился на Тропа, сверля его ярко-синими глазами.

– Да расслабься, дружище. Подружился бы, конечно, даже если это самый зловредный пушистик во всем Мире. Точно тебе говорю, а слово каменного йодрика каменее не бывает, уж поверь, – весело ответил йодрик и слопал пойманную искру. – Зато тебя, по всей видимости, Песня не напрягает.

– Она – мой друг, – пожал плечами Силь.

– Песня?

– Пушистик.

– Пойдем сообщим ей об этом, она еще не в курсе. Увидит нас, отбуксует опять куда попало. Слушай, а в какой стороне она поет? У меня уже все внутренности перевернулись от этой Песни, кажется, во мне засела, тягучая зараза. Спросить даже не у кого.

Они оглянулись. Не у кого. Не считая валуна, который испуганно переводил взгляд с плюхеля на йодрика и обратно.

Камень раззявил рот-пещеру и заревел:

– Мама! Мамочкаааа!

– Ааа, – закричали в один голос Троп и Силь.

Вопить все трое прекратили одновременно.

– Мама? – задал вопрос валун.

– Нет. Он – плюхель, я – йодрик, – быстренько объяснил камню Троп.

– Ты не видел здесь пушистую белую девочку? – сглотнув остатки испуга, спросил плюхель у камня.

Валун отлепил от необъятного туловища руки-выступы и махнул в сторону.

– Спасибо. Если мы увидим твою маму, скажем ей, что ты проголодался. На мам это обычно действует ускоряюще, – Троп похлопал камень по спине.

Силь ободряюще улыбнулся, и они оба развернулись в указанном направлении. Земля вздрогнула. Плюхель и йодрик повалились на траву. Валун тихонько заныл. Но больше ничего подобного не происходило, и друзья решительно зашагали по полю.

Под темным небом раскинулось во все стороны темное поле. В черноте ночи золотом сверкали искры Песни, на мгновения освещая неприступные лица валунов. Камни молча взирали на путников и исчезали при их приближении.

– Мрачновато тут, – заметил со смешком Троп.

Тут буквально рядом с ними вырос из ниоткуда валун. Силь дернулся к нему с вопросом:

– Скажите, пожалуйста, вы не видели тут маму или белую пушистую девочку?

Валун сделал шаг навстречу. И исчез.

– Слишком много вежливости, на нее сейчас никому нет времени. Видал, какие шустрые? Я бы подытожил так: будь попроще, друг, – вильнул хвостом йодрик.

– Хм, – только и смог ответить на это невозмутимый Силь.

Но возможности задать вопрос им больше не представилось: камни просто растворялись в воздухе. В темноте вились золотые отголоски Песни.

– Кстати, – завопил вдруг Троп, вспомнив, – тебе на ночь не рассказывали сказки про грапп?

Тут Троп заговорил взрослым, густым басом:

– «Огромные каменные граппы ходят на минуты вперед и на минуты назад. Ходоки по дорогам будущего, они не могут и шага ступить по земле». Мне отец такое говорил. Похоже ведь на этих, правда?

– В сказках граппы обычно добрые и всех спасают. А эти каменюги грубоваты для грапп, – поразмыслив, ответил Силь.