Ханна Грин и ее невыносимо обыденное существование

– Пока ничего, – сказал Дьявол. – Инженер утверждает, что слишком стар, и отказывается строить новую машину, но я уверен, что смогу его уговорить. Тем временем все зло, что совершается на свете, останется здесь. Так происходит уже много лет, но вы все-таки приспособились и выжили.

– Но что же делать, чтобы мир не стал хуже?

– Делать добро, – сказала старуха. – Просто делать добро. И не нужно никакой машины. Люди должны быть в ответе за свои дела – день за днем и поступок за поступком, – а не наделять богов властью карать и прощать.

– Ничего не понимаю.

– Ну и ладно, – улыбнулась старуха. – Так лучше. Понимание не вносит ясности.

Позади Ханны на тротуар что-то шлепнулось, но она не обратила внимания, вспомнив, где видела старуху.

– Вы были в аэропорту, когда я улетала к дедушке. И в ресторане. В Позади.

А еще эта самая женщина заговорила с Кристен в баре лондонской гостиницы, но Ханна об этом не знала.

– Мне нравится следить за происходящим.

– То есть вмешиваться, – сказал Дьявол.

– А при чем тут я? И почему именно сейчас? – спросила Ханна.

– А что, есть люди и время важнее?

– Нет, наверное. Во всяком случае, не для меня.

– Кстати, почему ты решила, что это твоя история, а не история твоей матери, отца, дедушки или даже тети с ее восхитительной прической? – спросил Дьявол.

– Мне нравится ее прическа, – сказала старуха.

– А откуда вы друг друга знаете? – спросила Ханна. – Вы не похожи на приятелей. Ни капельки.

Старуха изогнула бровь и поглядела на Дьявола, наслаждаясь его замешательством.

– Не желаешь объяснить, милый?

– Мы… когда-то были вместе, – признался Дьявол.

– Очень и очень долго, – рассмеялась старуха.

– Но не сложилось.

– Непримиримые разногласия.

– И адские дрязги.

– Я содержала дом в полном порядке. В конце концов, я сама его создала.

– А мне досталось все вот это… – Дьявол досадливо взмахнул рукой, широким жестом обводя улицу, людей, здания и весь мир. – Озлобленный хаос, кошмарная музыка и выводок вздорных ангелов, которые отказываются исполнять приказания.

– Они научатся. Со временем. Как все дети.

– Погодите, – сказала Ханна. – Вы сейчас о чем?

Старуха расхохоталась и встала из-за стола:

– Ты ведь знаешь, что значит слово «Санта-Круз»?

– Это мой дом.

– Верно. По-испански эти слова означают «святой крест». – Для наглядности она скрестила руки. – А крест – это две прямо противоположные вещи, которые образуют единое целое.

– Но они вряд ли это поняли, – пробормотал Дьявол. – Как я и предупреждал.

– Нет, милый, ты был прав, – вздохнула старуха. – Символом надо было выбрать круг. Что ж, мы все ошибаемся. По правде говоря, Ханна, мы с ним не существуем в реальности. То есть существуем, но не так, как, скажем, деревья. Мы – то, что происходит между тобой и другими, раскачивание качелей, солнечные дни и темные ночи. Он – чистая страница, а я – слова, или наоборот. Я прощаю ваши прегрешения, а он их понимает. Я – да, он – нет, но колесо инь и ян вращается так быстро, что холодные черное и белое становятся живым серым. Не бывает только того или только иного. В промежутках между тем и иным скрыто множество другого. Люди всегда стремятся туда, куда боятся ступить ангелы. И жизнь продолжается.

Она повернулась и, обойдя мертвую птицу на асфальте, пошла по улице.

Очередь в «Старбаксе» была длиннее обычного, поэтому Ханна продолжила разговор с Дьяволом, хотя так и не понимала, о чем именно, но решила, что это не имеет значения. Где-то между всеми этими историями скрывается истина – не единственная, а одна из многих, которые существуют одновременно. А нам остаются только намеки и ожидания, тайны и разгадки, может, одно, а может, и другое. Лучше всего сосредоточиться на своих собственных историях и увлеченно их сплетать воедино.

Беседа сопровождалась глухими шлепками о землю; теперь во дворе лежали одиннадцать мертвых птиц, но почему-то их никто не замечал, кроме Ханны. Посетители оживленно обсуждали какие-то стартапы или тупо пялились в смартфоны.

Ханна сердито посмотрела на Дьявола:

– Зачем тебе все это? Ну, злые дела? Это же плохо.

– У каждого шага есть эхо. Если берешь с полки пирожок, остается пустое место. Всегда должно быть хотя бы два пути, иначе не будет никакого выбора. Не будет жизни. Моя работа очень похожа на то, чем занимается твой отец. С той лишь разницей, что в моих историях люди умирают по-настоящему.

– А тогда почему ты мне помог?

– Я не помогал.

– Помогал-помогал. Ты был в шеф-поваре. И по-моему, ты был волком. И все время смотрел на меня, когда открывали машину… помогал мне вспомнить, что я могу сделать.

– Это просто стечение обстоятельств, Ханна. Существует множество ангелов, хороших и плохих, – и смею тебя заверить, я был и остаюсь до ужаса плохим, – потому что когда-то было много богов и все они что-то подстраивают и скрывают, кого-то направляют и подталкивают. Только и всего.

– Глупости. Признавайся, ты ведь мне помог.

Дьявол отвернулся, чтобы Ханна не заметила его улыбки.

– Что ж, все это было очень интересно, – заявила Ханна, вставая из-за стола. – Но если честно, мне хотелось бы, чтобы моя жизнь стала более обыденной.