Читаем Ханы и князья. Золотая Орда и русские княжества полностью

Дмитрий Донской передал великое княжение владимирское старшему сыну Василию (I). Но и другие сыновья Дмитрия получили уделы. Дальнейшая междоусобица шла между ближайшими родственниками Дмитрия Донского. На эту борьбу уходили все силы, откуда же было найти силы на борьбу с внешними поработителями?

Так, когда Василий I передал власть своему сыну Василию II, то других родственников это не устроило. Во главе Звенигородско-Галицкого княжества был сын Дмитрия Донского Юрий Дмитриевич. Внук двоюродного брата Дмитрия Донского Владимира Андреевича – Василий Ярославич был во главе удельного княжества Серпуховско-Боровского. Внук Дмитрия Донского Иван Андреевич был князем Можайским. Другой внук Дмитрия Донского, Михаил Андреевич, был князем Верейским. Сын Дмитрия Донского Петр Дмитриевич был князем Дмитровского и Углицкого княжеств. Сын Дмитрия Донского Юрий Дмитриевич, который был князем Галицко-Звенигородского княжества, претендовал на великое княжение Василия II – внука Дмитрия Донского.

НАСЛЕДНИКИ ДМИТРИЯ ДОНСКОГО

У Дмитрия Донского было много сыновей. Всем им надо было дать частицу княжества. Дмитрий разделил отчину между пятью сыновьями. Это была та мина, которую он подложил под Московское княжество. Сын Василий получил свою отчину – Владимирское княжество. Четыре старших сына должны были совокупно править Москвой. Кроме того, Коломна отдавалась старшему сыну, Звенигород – Юрию, Можайск – Андрею, Дмитров – Петру. Было выделено княжество и младшему сыну Константину, но значительно позже.

Поскольку Владимирское княжество было самым сильным, то и правивший им князь автоматически становился главным среди других князей. Определяющей всегда была сила. Однако в XV веке Владимирское княжество постепенно пришло в упадок. Акценты сместились – могущество великого князя стало определяться силой Московского княжества. Но поскольку оно делилось, то делилась и его сила. Так Дмитрий Донской, ставя семейные проблемы выше государственных, разрушал основу сильной власти великого князя. Такая система власти не могла быть прогрессивной, работающей на государство. Власть становилась крайне неустойчивой.

Василий I (1389 – 1425) четыре года был в заложниках в Орде. Когда ему исполнилось 15 лет, ему помогли бежать из Орды в Литву к князю Витовту. Там он был помолвлен с дочерью литовского князя. Василий I был нерешительным и отнюдь не талантливым. Он и не помышлял об освобождении от Орды, хотя для этого были благоприятные условия вследствие разгрома Орды Тамерланом. Василий I всё время оглядывался на Витовта. В 1399 году Витовт сразился с ордынцами на берегах реки Ворсклы, но был наголову разбит.

Когда Литва угрожала Смоленскому княжеству, население слезно просило московского князя Василия о помощи, но он отказал им. В 1404 году Литва завоевала Смоленское княжество. Дальше Литва угрожала Пскову. Но Москва отказала в помощи и ему.

В 1408 году воинственный ногайский правитель Едигей, разбивший Витовта на реке Ворскле, пошел походом на Москву. Тверь выступала его союзником. Едигей разорил Ростов, Нижний Новгород и окрестности Москвы. Взять саму Москву ему не удалось.

Московский князь Василий I получил в Золотой Орде ярлык на правление княжеством в Нижнем Новгороде. Но местные князья этому воспротивились, и междоусобица длилась несколько лет. Орда выступила на стороне Василия I и помогала ему военной силой. Конечно не бескорыстно. Каждый раз, когда на Русь призывали татар, те пускали кровь русскому народу и укрепляли своё владычество. Но русские князья прибегали к такому иноземному кровопусканию весьма часто. Главным для них был личный интерес.

Церковь блюла свой интерес. С Ордой у неё проблем не было – дань она не платила, а сама имела с населения хорошие доходы. У церкви была другая проблема – как бы не потерять источник этих доходов – паству, то есть епископства. Церкви надо было любой ценой удержаться на всей территории не только Руси, но и Литвы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное