Хаос и Тьма. Книга вторая

Слуги боязливо приблизились к гробу Коэна. Один из них, видимо опасаясь того, что поверхность саркофага все еще может быть покрыта остатками разъедающей жидкости, осторожно прикоснулся к нему кончиками пальцев …

— Я должна повторять дважды?! — вспылила Клара. — Хаос, что за день сегодня!

— Но, госпожа, — умоляюще взглянул на нее слуга. — Смею заметить, что перед тем как появилось это облако, никто так же не подозревал о присутствии какой-либо угрозы … Быть может …

Договорить он не успел … Под пристальным взглядом Клары Виттс его череп внезапно начал деформироваться — казалось, что его кости распирает изнутри неведомая страшная сила! Или опухоль … Лобная и височные кости давили с такой силой, что в несколько мгновений кожа на черепе особи пошла кровавыми трещинами, а после этого попросту лопнула. Лицо необычайно раздулось, глаза пропали за складками щек, а губы разлетелись в кровавую пыль, обнажив оскал желтых зубов. Прошла пара мгновений, а потом голова боязливого слуги попросту разлетелась на множество осколков кости и окровавленных фрагментов кожи и мышц. Обезглавленное тело рухнуло подле гроба мертвого господина.

— Кто еще посмеет сомневаться в моих словах? — ледяным взором обвела Клара присутствующих особей.

— Сестра, прошу тебя — успокойся…, — положил на ее плечо свою ладонь Инар. — Они и так насмерть перепуганы … Достаточно на сегодня смертей.

— Прости, — тихо ответила она. — Мое терпение не беспредельно …

Шокированные произошедшим, с десяток слуг стремительно бросились к последнему пристанищу Коэна Виттса, приподняли его и, затянув какую-то мрачную мелодию понесли ко входу в склеп. Один из мужчин уже срезал с его массивных дверей печать на золоченом шнуре и почтительно отошел в сторону. Гроб с телом старшего Виттса скрылся в полумраке огромного подземного помещения. Вскоре «могильщики» покинули склеп, после чего он вновь был опечатан.

— Семья Виттс благодарит всех присутствующих посвященных за то, что вы сопроводили тело моего отца в Долину Скорби, — Инар Виттс уважительно поклонился посвященным Хаоса.

— Попрошу минуту внимания! — громко, так, чтобы услышали все, произнесла моя сестра. — На днях мы будем провожать в последний путь моего безвременно ушедшего брата. О времени похорон я лично уведомлю каждого из вас.

Посвященные в ответ склонились в почтительном поклоне. Вскоре траурная церемония неспешно двинулась в сторону выхода из Долины Скорби. Я растерянно взглянул на многочисленные трупы погибших особей — они напоминали большое неупокоенное кладбище … Я коснулся руки сестры.

— Лора, а как же все эти тела …, — я повел вокруг рукой и уже чуть было не сказал «людей», но потом исправился, — особей?! Они так и останутся гнить под открытым небом?!

Сестра грустно улыбнулась и покачала головой.

— Не беспокойся по этому поводу. Тут есть кому позаботиться о мертвецах … Местные стервятники не заставят ждать своего появления.

После этого замечания я невольно замедлил шаг, и вскоре получилось так, что мы с Лорой стали замыкать процессию, потянувшуюся к выходу из Долины. Я вновь оглянулся и не заметил никакого движения между лежавшими в живописных позах мертвецами.

— Скажи, — с долей негодования обратился я к сестре. — Разве с моральной точки зрения это правильно — вот так, без всякого почтения, оставлять трупы людей, которые на протяжении многих лет служили вам верой и правдой?!

Лора в ответ горько улыбнулась.

— Никак не могу привыкнуть к твоей новой ипостаси и к твоей поразительной заботе об особях и обо всем, что с ними связано. Это так непохоже на прежнего тебя! Ты даже можешь пойти дальше — остаться здесь и заняться погребением погибших! — сестра явно иронизировала. — Впрочем, тут есть одно «но»! День в Долине Скорби весьма короток — именно поэтому посвященные и собираются здесь на рассвете — чтобы успеть проводить усопшего. С наступлением ночи я никому не посоветовала бы оставаться здесь …

— Почему? — искренне удивился я.

— Вместе с ночью приходит Скорбь …, — загадочно ответила она.

Я уж было хотел поинтересоваться о сути ее туманного комментария, как неожиданно позади раздался какой-то омерзительный и явно отдающий чем-то потусторонним звук … В какой-то мере он походил на утробный тихий вой, необычайно тонкий и поэтому еще более отвратительный для восприятия. С другой стороны, чем-то он напоминал протяжный, буквально нескончаемый стон — как будто чья-то одинокая душа, обреченная на вечные скитания меж склепов города мертвых, искала упокоения и не могла его обрести. Порой в нем слышались нотки ярости … В общем, это была настолько неприемлемая для слуха какофония звуков, что от ее звуков по поверхности моей кожи в буквальном смысле поползли мурашки, а на затылке что-то зашевелилось, возможно то были мои волосы … Нельзя было сказать, что я был насмерть перепуган, тут было что-то другое … Какой то адский коктейль на грани восприятия … Как будто физиология сплелась в природном ужасе с глубинами подсознания … Что-то непознанное, неимоверно древнее и потому — еще более ужасающее, чем обычный человеческий страх.