Хаос и Тьма. Книга вторая

Он остановил своего скакуна и спешился. Я последовал его примеру, и мы привязали коней к сучьям низкорослого одинокого дерева, под сенью которого расположились на отдых и сами. Возмущенно заржав, скакуны все же принялись щипать жесткую сухую траву, которой им пришлось довольствоваться. После легкого обеда и непродолжительного отдыха Леон требовательно взглянул на меня.

— Отдохнул? — в ответ я утвердительно кивнул. — Бери свой меч.

Я извлек из ножен свой аналог катаны и с удивлением отметил тот факт, что сталь более не издавала никакого свечения. По всей видимости, особые свойства клинка, обретенные им в сердце Хаоса, проявлялись лишь в требуемый момент. К тому же, сейчас это было явно ни к чему — исполненный Мощи, подобный сказочному артефакту, меч мог привлечь нежелательное внимание.

— Нападай! — Леон уже стоял напротив меня, обнажив свой клинок.

Я провел блестящую (по моему мнению) внезапную атаку, исполненную обманных выпадов и коварных ударов. Ни один из них, к моему великому сожалению, даже близок не был к тому, чтобы поразить Мастера. Который, к слову, не сдвинулся с места и даже не изменил положения тела. Двигалась лишь его правая рука, державшая меч. Вернее — ее кисть. Я вновь обрушил на него град колющих и рубящих ударов — и опять все впустую. Леон даже не следил за движениями моего меча — он просто спокойно смотрел мне прямо в глаза.

Я стиснул зубы и, чувствуя, как во мне разгорается ярость, попытался обойти его. Мой клинок плел вокруг него сверкающую в лучах солнца стальную паутину … В этом стремительном выпаде я выложился весь, без остатка! И вновь моя атака потерпела сокрушительное поражение …

В сердцах я ударил ногой по кочке, которая взорвалась пучком сухой травы. Подняв на Мастера исполненный негодования и разочарования взгляд, я увидел, что он беззвучно смеется надо мной. Хаос, как же я ненавидел этот его издевательский смех! Я ответил ему зубовным скрежетом …

Внезапно лицо Леона затвердело. Он сделал по направлению ко мне несколько шагов. Сталь сверкнула в его руке, совершив вокруг меня несколько коротких стремительных росчерков. Я попытался парировать, но так и не смог коснуться его меча своим … Леон отсалютовал мне клинком и сделал пару шагов назад. Мои штаны сползли к коленям, а к носкам ботинок плавно опустилась срезанная клинком Леона прядь моих волос …

Я с непередаваемым изумлением осмотрел свою одежду — кроме перерезанного ремня, были аккуратно «отрублены» две пуговицы и вспорот карман, откуда сыпались взятые мною в дорогу семечки …

— Смотрите, что тут у нас, — звуки этого густого баса заставили меня невольно вздрогнуть.

Я обернулся — в нескольких десятках метрах от места нашего привала остановились трое всадников. Вид у них был весьма колоритный — нечто среднее между средневековыми идальго и арабскими разбойниками из сказки. Тюрбаны, кривые короткие сабли, просторная потрепанная одежда и крепкие низкорослые лошади под этими воинами степей.

— Сдается мне, — важно произнес бородатый крепкий мужчина, — перед нами учитель, обучающий своего ученика искусству поединка.

— Вот только клинок у него какой-то уж очень миниатюрный, — хохотнув, ответил его товарищ.

И тут я с непередаваемым изумлением осознал, что разговаривали нежданные гости отнюдь не по-русски, но я отлично понимал каждое их слово. Меня словно током ударило — память! Память Алекса Грэйтса, который несомненно знал их язык, доводила до меня суть их разговора дословно! Выходит, у меня еще есть надежда на обретение воспоминаний …

— Парень, подобрал бы ты свои штаны, — пробасил один из разбойников. — А то вид у вас обоих весьма сомнительный!

И они, все трое, раскатисто расхохотались. Я понял — на что именно он намекал, поэтому, скрипнув зубами, стремительно подтянул упавшие штаны, повернулся к нему и уже было открыл рот, чтобы высказать ему все, что я о нем думаю, но … Леон опередил меня.

— Господа развлеклись? — мягко спросил он и вкрадчиво улыбнулся. — Мы рады, что смогли скрасить ваше путешествие. А теперь вы можете продолжить ваш путь и дать нам возможность продолжить урок.

После этих слов он учтиво поклонился. Но, по всей видимости, чужаки уловили в его речи что-то весьма оскорбительное для себя. Один из всадников выдвинулся вперед и, по-хамски сплюнув на землю, развязно произнес:

— А достаточно ли у тебя опыта, чтобы обучать этого парня?! Я с детских лет держу в руках свою саблю и, судя по тому, как ты двигаешься, я не наблюдаю у тебя особого таланта к фехтованию. Да и клинок твой подобен ножу, которым одна из моих женщин разделывает мясо!

— Как вам будет угодно, — Леон вновь вежливо поклонился, но я заметил, как сверкнули его глаза. Сверкнули озорством мальчишки …

— Ставлю сто монет, что мне не потребуется и нескольких мгновений, чтобы отшлепать тебя своей саблей! — он с вызовом взглянул на Мастера.

Леон смерил его пронзительным взглядом и учтиво ответил.

— Я утраиваю ставку, при условии, что буду биться сразу с вами троими, — он прищурился и хитро подмигнул бородачу.

Слова Леона вызвали взрыв веселья среди пришельцев.