Хаос. Как беспорядок меняет нашу жизнь к лучшему

Исследователи из Университета Торонто обнаружили, что оставаться худым в 1980-х было легче. Изучив данные о диетах и упражнениях десятков тысяч людей с начала 1970-х, они увидели, что сегодня люди кажутся более полными, чем их предшественники, даже если они едят столько же и занимаются такой же активной деятельностью. Одно из объяснений этому заключается в том, что сегодня человек лишен кишечных бактерий. Крупное исследование европейских микробиальных генов указывает, что менее разнообразный микробиом связан с тенденцией к тучности[266].

В то же время команда из Калифорнийского университета в Сан-Франциско выяснила, что лактобациллы — другие бактерии, которыми мы засоряем наши тела, — предотвращают синусит, предположительно оттесняя более вредные, приводящие к воспалениям носовых пазух. Доза антибиотиков может уничтожить эти бациллы и, как ни парадоксально, вызвать болезненные инфекции.

Наиболее отвратительный пример связан с лечением кишечных бактерий . Врачи столкнулись с возрастающей необходимостью борьбы с бактериями, вызывающими тяжелую и кровавую формы диареи и парализующую боль в области живота, практически убивающими 30 000 американцев в год[267]. Болезнь зачастую обусловлена длительным лечением антибиотиками, очищающими желудок от обычных бактерий, а это и позволяет Clostridium difficile захватить его. Возможно, нет ничего удивительного в том, что эти бактерии все больше становятся устойчивыми к антибиотикам.

Открытие практически чудотворной методики лечения, естественно, поначалу состояло из историй из практики, затем рандомизированных исследований, которые были заброшены, так как лекарство оказалось настолько эффективным, что было бы неэтично не заниматься лечением контрольной группы. Лечение, о котором идет речь, называлось трансплантацией фекальной микробиоты. Так можно вежливо назвать смешивание экскрементов здорового человека с небольшим количеством соленой воды и введение этого раствора в очевидное отверстие пациента. Восстановление при этом происходит быстро, практически повсеместно и зачастую требует лишь одной клизмы[268].

В настоящее время врачей и исследователей интересует, что еще можно лечить фекальными бактериями. Например, нейрохирурги обсуждали возможность использования , распространенной в фекалиях бактерии, в лечении глиобластомы — разновидности смертельной опухоли мозга. Если хирурги поместят бактерию в мозг, иммунная система отреагирует самым безжалостным образом и атакует инфекцию. «Абсцесс мозга можно вылечить, глиобластому нет», — сообщил один хирург представителю New Yorker[269]. Это отчаянная и невероятно спорная авантюра. Однако основная мысль, что некоторые бактерии могут делать для нас много хорошего, получила широкое признание.

Так почему наши бактерии пропадают? Наиболее очевидной жертвой считается рутинное использование антибиотиков. Эти мощные спасающие жизнь лекарства необходимо оставить для серьезных бактериальных инфекций, но они зачастую применяются при малейших проблемах, ошибочно назначаются при вирусных инфекциях, против которых они не работают. Зачастую применяются даже для набора веса животными, которых мы едим. В качестве второго фактора можно выделить, что наше окружение стало более стерильным благодаря частому использованию чистящих средств, антисептиков для рук и других веществ очистки. Мы даже можем не осознавать, что некоторые из этих процессов стерилизации работают[270]. Например, одна исследовательская группа обнаружила, что системы кондиционирования в больнице фильтровали многие безвредные бактерии и что на их место приходили опасные патогены.

В-третьих, этот процесс можно объяснить и ростом операций кесарева сечения, с помощью которых сегодня рождается практически треть американских детей. Младенцы получают богатую среду микробов от своих матерей, но эта передача происходит не в материнской утробе, как можно было ожидать, а через родовые пути (если дети проходят через них). Это может объяснить приводящий в замешательство факт, что дети, рожденные с помощью кесарева сечения, чаще страдают от астмы и аллергий. Это также объясняет загадочное поведение Роба Найта, микробиального эколога, чья дочь родилась с помощью экстренного кесарева сечения в 2012 году. Обеспокоенный, что его ребенок не получил бактерии при рождении, профессор дождался, пока врачи и медсестры выйдут из комнаты, а затем начал тереть младенца салфеткой, смоченной в вагинальной жидкости своей супруги, чтобы колонизировать на кожу дочери материнские микробы. Это было рискованно: наука Дикого Запада в стиле Барри Маршалла. Но профессор Найт теперь проводит контролируемое исследование примерно той же техники с детьми, рожденными путем кесарева сечения в Пуэрто-Рико[271].