Хаос как стратегия глобализма

За свободу Родины отдавали в разные исторические эпохи жизни герои. О борьбе за свободу Родины говорил Сталин в своей знаменитой речи 7 ноября 1941 года. В этих апелляциях к свободе, понятно, нет ничего либерального. Национально-освободительная борьба лежит в основании генезиса большинства государств мира. Герои этой сакрализуются в рамках национального исторического нарратива. У французов таким героем борьбы за национальную свободу позиционируется Жанна дАрк, у итальянцев – Джузеппе Гарибальди, у австрийцев – Андреас Гофер, у швейцарцев – Вильгельм Телль, у бельгийцев – Амбиорикс, у сербов – Милош Обилич, у венгров – Шандор Петефи, у болгар – Васил Левский (прозванный «Апостол свободы»), у армян – Вардан Мамиконян и Гарегин Нжде, у поляков – Тадеуш Костюшко, у чехов – Ян Жижка, у греков – Манолис Глезос, у турок – Кемаль Ататюрк. В России героями – борцами за национальную свободу являются фигуры, составляющие матрицу российского исторического сознания – Евпатий Коловрат, Александр Невский, Дмитрий Донской, Минин и Пожарский, Богдан Хмельницкий, Багратион и Денис Давыдов, Зоя Космодемьянская и молодогвардейцы.69

Свобода в отличие от ее либеральной индивидуалистической интерпретации оказывается свободой коллективной. Несвобода в этом смысле – это национальное порабощение.

Связанность с государствогенезом определяет широкую представленность использования слова «свобода» и производных от него в государственных девизах и гимнах. По степени популярности в девизах «свобода» по частоте использования идет на втором месте после слова «единство». Причем, обращение к свободе никак не указывает на приверженность какой-либо идеологии.

«Свобода» в французской революционной триаде, сохранившейся в качестве девиза современной Франции, восходит к общедемократической платформе просветительской идеологии, из которой выйдут в дальнейшем самые различные течения. Присутствие слова «свобода» в девизе Федеративной Республики Германии – «Единство и Право, и Свобода» соотносится с ее либеральным позиционированием. Строчка «Единство, Право и Свобода» есть и в словах гимна Германии. Но гимн этот – «Песнь немцев» был написан еще в XIX веке и использовался в разных семантических контекстах. Между тем, слово «свободная» было инкорпорировано в гимн фашистской Испании периода правления Франко – «Одна, великая и свободная».

Вошло оно и в гимны социалистических государств – Демократической Республики Вьетнам – «Независимость, Свобода, Счастье» и Ливийской Арабской Джамахирии – «Свобода, Социализм, Единство». Может стать разрушением стереотипов наличие слова «свобода» в фактическом девизе фундаменталистского Ирана – «Независимость, Свобода, Исламская Республика». Обнаруживаются повторы использования в качестве государственного девиза эмоционально емкого лозунга со словом свобода – «Свобода или смерть!». Так звучат сегодня девизы Греции и Уругвая. Но лозунг «Свобода или смерть» являлся также девизом махновцев 70.

Также устойчиво тема свободы присутствует в государственных гимнах стран мира, не будучи сопряжена с какой-то одной определенной идеологией. Характерно, что слова припева «Славься Отечество наше свободное» стихов С.В. Михалкова и Эль-Регистана были перенесены без изменений из советского гимна в гимн постсоветской России, несмотря на произошедшую смену модели государственности. Таким образом, свобода страны в смысле его суверенности является важнейшим фактором государственной идентичности и отказываться от него нет никаких оснований.

Аргумент 3: свобода как фактор человеческого достоинства

В-третьих, идея свободы имеет значение в недопущении подавления человеческого достоинства.

Человек свободен, значит он не является рабом. А ведь, следует напомнить, Христос пришел в мир, в котором существовало рабовладение. Раб не может быть свободным, потому что он ни есть человек – на этом положение базировалась вся античная социальная философия. Для христиан все человечество едино во Христе, а потому и нет раба. Рабовладение вступало в диссонанс с христианством и начинает под влиянием распространения христианских ценностей свертываться. Происходит освобождение человека.

То, что рабство сохранялось в виде рабства негров в США еще в девятнадцатом веке лишь свидетельствует как о деформированном восприятии христианства, так и ограниченном восприятии категории свободы, как свободы для господ 71. А как же быть с символом американской нации статуей Свободы? Свободная нация статуе Свободы скульптуру вряд ли бы установила. Обычно создаются культовые образы тому, чего нет, или что находится в дефиците.

Негры, равно как и индейцы, не считались либералами людьми в полном смысле слова. Так же как не воспринимаются и никогда не воспринимались либералами людьми большинство российского населения. Они для них находятся в качестве дикарей или варваров в классификации просветителей, удостаиваясь маркеров – «совки», «ватники», «быдло», «анчоусы» и др.