Хаос: отступление?

Я сделал паузу и подумал о Рикки и других банданах, с которыми встречался, и о том, насколько они стремятся стать в чужих глазах героями, что даже просят людей вроде меня помочь их такими изобразить. Я подумал о Холмене и о том, как он свысока смотрел на гражданских до тех пор, пока не получил дырку в черепе. Я подумал о том, как Рикки и его ребята устроили катастрофу во время того мирного протеста, заставив копов решить, что протестующие в них стреляют, и стрелять в них в ответ. Я подумал о том, почему банданы не уходят из города, а армия в него не входит.

– думаю, у меня есть одна плохая идея, – написал я.

* * *

Всю мою жизнь вокруг существовало гигантское пустое пространство, огромная экзистенциальная пустота, которую нужно было чем-нибудь заполнить, и я никогда не понимал, что это хот-доги на колесах Оскара Мейера.

Со своим красным стенобитным тараном в форме хот-дога, окруженным пышной булочкой, он напоминал космический крейсер «Ямато»[39], сделанный из хлеба и свинины, хотя на самом деле был изготовлен из металла. Студент Массачусетского технологического института по имени Мэт, который снабдил машину мощным электродвигателем и колесами повышенной проходимости, просто хранил ее, пока не настанет удобный случай. А Жанель каким-то образом сумела убедить Мэта, что этот случай как раз настал.

Покрышки были безукоризненного цвета грязи, соответствующего нижней части рамы, которую Мэт спас со свалки в Берлингтоне. По обеим сторонам длинного обтекаемого корпуса из рамы выступали круглые красные кончики наподобие клоунского носа. Эта детка бороздила страну еще до моего рождения, олицетворяя чистую любовь «Боллпарк фрэнкс»[40] к людям с ослабленным зрением. Один ее вид вызывал у меня аппетит.

Столпившиеся вокруг нас миньоны Салли из числа студентов-киношников проверяли двигатели, шили парашюты, рисовали физиономии на бумерангах, надували секс-куклы, изготавливали пироги для разбрасывающей машины. Другими словами, выполняли обычную процедуру. Такого чувства, как сейчас, я никогда раньше не испытывал и даже не знал, как его определить. Отчасти возбуждение, отчасти сожаление, – но в целом ни то, ни другое. Он помещалось где-то внизу, там, где я всегда представлял, как позвоночник пожимает руки с толстой кишкой. В конце концов я понял – это был страх.

Раньше мне говорили о страхе, но я никогда до конца не верил, что он существует в реальной жизни. Я смотрел, как Зепп Стилман надувает надувную куклу, и во мне что-то дрожало. Я и раньше испытывал чувство вины и отвращения к себе, особенно после случая с Реджинальдом, но сейчас я испытывал беспокойство-страх. Зепп увидел, что я на него смотрю, и самодовольно кивнул. Я кивнул ему в ответ.

Салли вместе с Жанель сосредоточенно изучала большую дорожную карту, намечая маршрут бегства и выбирая, где мы должны встретиться, если сумеем выбраться из города. Приняв мою смутную идею, Салли превратила ее в развернутый план, по которому мы должны были выбраться на Конкордскую платную дорогу и направиться к Уолденскому пруду, где двести лет назад Генри Дэвид Торо построил забавную водную горку. А затем, возможно, направиться на запад. Найти тихое место (если можно так выразиться), и там переждать. Передав Жанель свой автоматический индикатор, Салли подошла ко мне.

– Почему ты передумал, – написала она в блокноте, – насчет этих трюков? Раньше ты собирался выйти из игры.

Я взял ручку и блокнот. Пожевал колпачок. И написал:

– Рикки не оставит нас в покое. Мы должны убраться из города, и это единственный выход. Плюс это совсем другое дело, чем просто сделать еще один необычный фильм. Если это сработает, мы, возможно, испортим красным банданам целый день. А может, и целую неделю. МЕСТЬ. – Последнее слово я трижды подчеркнул. Салли забрала у меня ручку и нарисовала вокруг него маленькие звездочки, сердечки, радужные арки и улыбающиеся лица, в результате получив самую разукрашенную «МЕСТЬ», какую вам только доводилось видеть.

Один из наших часовых зажег фонарик, Жанель кивнула, и мы с Салли втиснулись в маленькую комнату под полом, без света и почти без воздуха, где на нас вгромоздились все камеры и съемочное оборудование. Мы скрючились так, что ее колено упиралось в мое лицо, а моя левая нога – ей в бок. Через каждые несколько секунд пол над нами вздрагивал, словно там кто-то что-то передвигал. Салли тряслась и дергалась, поэтому я сжал ее сильнее. От недостатка света, воздуха и развлечений я начал сходить с ума, но когда я уже был готов выйти из себя, Жанель и Тор (Скотти?) откинули крышку и вытащили нас наверх.

* * *