Хаос в школе Прескотт (ЛП)

Ладно, это был идиотский вопрос. Конечно, он не хранит наркоту в школьном шкафчике. Только идиот возьмется прятать наркотики в школе Прескотт, когда там проводятся регулярные обыски с присутствием полиции и псов-ищеек. К ним можно применить абсолютно разные эпитеты, но тупыми парней Хавок точно нельзя назвать.

— Так вот почему Рон Картрайт парил в зале? — предполагает Хаэль и смеется. — Тупой кусок дерьма. Он думал, мы не заметим? Мы с Кэлом нанесем ему визит на следующей неделе.

Мне даже не приходится гадать, что значит «нанести визит». Яйца Рона Картрайта окажутся у него в заднице. Вик кивает, как бы одобряя сказанное Хаэлем, и продолжает.

— Я подкинул это дерьмо обратно ему в шкафчик и отправил администрацию в одно место, — он потирает подбородок, а значит, он думает. Его темно-фиолетовая футболка взмокла на спине, хотя снаружи не так было жарко. Вот тогда я и понимаю, что подмышки моей футболки тоже мокрые, и я все еще дрожу. Что между нами происходит?

— Ты дважды пересек ему дорогу, — вставляю я, обращая взоры каждого на себя. Парни выглядят удивленными, что я заговорила. Наверно, не привыкли к тому, что среди них находится девушка. Видимо, я не одна, кто все еще не может переварить это дерьмо, хотя прошло уже несколько недель, а я так и не оказалась ни в одной постели. Разве я здесь не для этого? — Прекрасно. Так что теперь? Твоя собственная мать пытается саботировать тебя?

— Она уже пыталась ранее, — говорит он, ни капельки не удивленный. Когда наши глаза встречаются, на его губах появляется маленькая, малюсенькая, улыбка. — Я думаю, ты ее спугнула. Все становится слишком близко к реальности, в конце концов деньги моей бабушки достанутся не ей.

— О наследстве в каком количестве идет речь? — спрашиваю я, не беспокоясь о беспечности, которой наполнен этот вопрос. Я заинтересована, особенно когда Вик упомянул, что мы все получим свою долю. Я не очень верю в это, но да ладно. Могу я немного помечтать?

— Недостаточно, чтобы изменить мир, но хватит на то, чтобы устроиться в жизни, — Виктор щелкает пальцем в сторону Оскара. — Выясни, где остановилась моя мать.

— Что мы будем делать? — спрашивает Аарон, впервые подав голос. Мимо меня не прошло то, что Вик привык полагаться на других троих больше, чем на него, хотя даже тупой поймёт, что Аарону чертовски необходимо одобрение Виктора, пусть он и ненавидит его.

— Я не знаю, — Вик замолкает, когда замечает ползущую вниз по улице машину. Трудно понять, кто сидит за рулём. Разросшаяся изгородь мешает обзору, но то, что Оскар не единственный, кто вытащил пушку непонятно откуда, и Кэл вместе с ним, о чем-то говорит.

Лидер Хавоков поворачивается ко мне.

Его глаза горят.

Какими бы тёмными они ни были, я не должна была видеть пламя. Но я вижу его.

Я стискиваю зубы.

— Ты знаешь что-нибудь о многозадачности, Бернадетт? — спрашивает он, и я киваю, чувствуя, как губы изгибаются в гримасе. Многозадачность? Как насчёт того, чтобы пытаться закончить домашнее задание, ходить в душ, спать и не бояться за то, что вовремя этого, младшая сестра не подвергнется насилию тем же мужиком, который таким же образом загнал старшую сестру в могилу раньше времени? Или ненавидеть школу так сильно, что слёзы сами струятся по лицу от одной лишь мысли, что придется переступить через порог, и знаешь, что других вариантов нет, потому что образование — это единственный выход? Издевательства, домашка, дерьмовая жизнь дома. О да, я знаю о многозадачности лучше любого из них.

— Зачем тебе?

— Мы привыкли вести войны сразу на нескольких фронтах, — бросает Виктор, сразу же абстрагируясь, мысли его уже сместились куда-то в другое место. Он глядит прямо мне в лицо. — Назови мне четвертое место в списке.

Я стискиваю челюсть и прячу глаза.

Вик знает каждого человека, кто находится в моем списке, потому что довольно долгое время кружил вокруг меня, как акула. Да все они, Хавоки, всегда каким-либо образом принимали участие в моей жизни. Не один, так другой. Но он не знал о Дональде Ашере.

Никто кроме меня не знал.

Смотрю в сторону, изучая стену, принадлежащую к чьей-то частной собственности, и думаю, кому же, нахрен, принадлежит та машина. Одному из тех мужчин постарше? Один из Энсбруков или братьев Картер? Или кто-то посолиднее?

Об этом Вик говорил, когда сказал, что они привыкли вести войну на несколько фронтах?

А теперь, с моим списком, они начнут еще одну.

Перевожу взгляд на остальных четверых, размышляя, считают ли они меня обузой с моими запросами. Кажется, их это не сильно тяготит, и я знаю, что у них есть и другие заказчики, которые и не думают…публично освещать своих жертв, но все же, мне интересно.

Обращаю внимание на хмурящегося Вика и вижу, что он не настроен на шутки. То, что он сказал, не было предложением, это была команда.

«— Ты будешь делать то, что я тебе говорю».