Хаос в школе Прескотт (ЛП)

— Достаточно долго, чтобы понять, как далеко она планирует зайти. Я почти совершеннолетний, и ей нужно что-то придумать, чтобы помешать мне. Что дальше? Продашь все свои шмотки и наймешь убийцу на вырученные деньги?

Я смотрю в упор на Вика, когда его пальцы проскальзывают под резинку трусов и надавливают на мой клитор. Я трясусь уже всем телом, так что Офелия и Том вот-вот заметят.

— Ты смешон, — фыркает Офелия, скользя руками по бедрам, чтобы поправить юбку. — Мне не нужны твои деньги, Виктор. Я заинтересована лишь в том, что, когда и если ты получишь деньги моей матери, не спустишь их на наркоту и прочую ерунду.

Весь мир сходится на одной лишь точке, мои чувства полностью сосредоточены на Вике и его пальцах, которые он проталкивает внутрь, и сразу же вынимает наружу, издеваясь надо мной. Офелия уставилась на меня, молча наказывая за то, что назвала ее пчеломаткой, и за намеренную попытку накалить ситуацию между ней и сыном.

Я едва ли реагирую на весь мир.

Все вокруг разрушается, пока я наконец не чувствую эту обжигающую боль внутри, взявшую начало где-то внизу позвоночника и прошедшую насквозь, она словно оживляет все холодные, неподвижные части меня.

— Прошу прощения, — я задыхаюсь, выпрыгивая из-за стола, и спотыкаюсь. Разглаживаю юбку и захожу в лабиринт коридоров, не имея абсолютно никакого понятия, куда идти.

Когда я наконец нахожу ванную, проскальзываю внутрь и собираюсь запереться.

Но Вик уже подоспел, заблокировал дверь рукой и протолкнулся внутрь. Он захлопнул дверь позади нас, повернул замок и повернулся ко мне, чтобы усадить на столешницу. Мои руки смыкаются на его шее, и я осознаю, что его кожа такая же липкая, как моя.

Наши рты находятся так близко друг к другу, но по какой-то причине, я не сокращаю расстояние, чтобы поцеловать его. Вместо того, чтобы оттрахать меня на этой самой столешнице, как я от него ожидала, он продолжает двигать рукой, пока мое тело не будь трястись так, что не хватит сил держаться за него. Он смотрит на меня своими черными глазами, толкая пальцы глубоко в меня, пока его большой палец принялся за мой клитор.

— Подожди, — прерываю его я, потому что чувствую себя слишком уставшей, слишком уязвимой. Момент для передышки ушел, и все чувства снова наваливаются на меня, их слишком много, чтобы я могла с ними справиться.

— Подожди? — переспрашивает Вик, наоборот принявшись быстрее работать рукой. — Чего ждать? — Его глубокий голос звучит ниже, чем обычно, так еще и немного надломлен, мне хочется как-то подействовать на него, чтобы посмотреть, как он сломается. — Это просто оргазм. У тебя что, раньше не было оргазмов?

— Я… — пытаюсь выдавить я, когда Вик усиливает интенсивность, играя со мной, как с марионеткой. — Конечно, были.

— Хорошо, значит мне не придется надирать Аарону зад. — Вик наконец-то прижимает свой рот к моему, разделавшись с этим наскучившим между нами пространством, разжигая поток эмоций. Мое тело проигрывает борьбу с самим собой, и я кончаю, теряя остатки контроля, которыми обладала.

Виктор отпрянул, но его рука все еле лежит на моей талии, губы всего в дюйме от моих. То, как он улыбается мне, вызывает внутри вспышку гнева из микса эмоций. Я тянусь к его брюкам, но он делает шаг назад, отпускает меня и оставляет наедине с холодом.

— Нет, — в его голос пропитан суровостью. Разве это справедливо, что он лишил меня возможности защититься и оставил неудовлетворенной? Мой гнев выбирается на поверхность, чтобы защитить, и я хмурюсь.

— Позволь мне сделать то, что должна, — поясняю я, указывая на его вставший член. — Как ты сделал вчера.

Челюсть Виктора скрипит от гнева. Вот оно что, я сделала это, вывела его из себя. Он ненавидит себя в те моменты, когда теряет контроль, и это доказывает лишь одно — никакой он не темный бог, а обычный человек.

— Когда мы здесь закончим, можешь сделать то, что должна для Хейла. Он мечтает нагнуть тебя над капотом своего Камаро. Развлекайся, — Виктор дергает дверь и уносится прочь.

Дрожь никак не унимается, а откуда-то снаружи слышны обрывки эмоционального разговора. Я быстро привожу себя в порядок и выхожу из туалета, чтобы найти Вика и его мать, сцепившихся носами.

— Ну же, сын, давай, — подначивает она, пока Том крутится рядом, куда более уравновешенный, чем эти двое. — Ударь меня, бьюсь об заклад, что это заставит тебя почувствовать себя лучше.

— И рискнуть потерять наследство ради секундного удовольствия? — Вик отходит назад, держа руки в карманах брюк. Где они и должны быть, как мне кажется, ведь он не вымыл их. — Нет уж, спасибо. Я лучше подожду, когда деньги будут у меня, и уж тогда найму кого-нибудь, кто сможет это сделать. Тебе нравится, когда дела обстоят подобным образом? Немного наличных, и кто-то уже готов выполнить твою грязную работу?

Вик оборачивается на меня через плечо.

— Пойдем, Бернадетт, кажется, мы исчерпали гостеприимность.