Хаос. Закон. Свобода. Беседы о смысла

Если же я, уже как верующий, буду дальше размышлять о том, кто я, то должен буду посмотреть на себя как на Божие творение. Что это на самом деле значит? Это не просто означает: я верю, что пришел в бытие Божиим повелением. Это слишком очевидно. Но какие отношения определяются Божиим творческим актом? Бог пожелал моего существования. Другими словами, Он желал моего присутствия. И Он не сделал это актом грубой власти, с самого начала Он ждал меня, чтобы встретить с любовью, встретить меня, как будущего друга. Он меня не только возжелал, Он меня возлюбил в бытие. В наших отношениях с самого начала со стороны Бога – вся открытость, вся любовь, вся самоотдача и предложение вступить с Ним в такую дружбу, о которой говорится в Ветхом Завете, когда Моисей разговаривает с Богом, как друг говорит с другом, вернее, когда Бог говорит с Моисеем так, как говорят с другом (см. Исх. 33: 11).

Вот мои основоположные отношения. Но я связан не только с Богом – я связан с целым космосом, со всем существующим. Каким образом? Все было вызвано к жизни этим Божьим призывом, словом, которое привело все в бытие. И первое событие в жизни всей твари, каждого отдельного творения, от мельчайшего до самого огромного, – встреча. Встреча лицом к лицу с Живым Богом и со всеми другими тварями. Я могу представить каждое творение, возникающее так или иначе из небытия, и первое, что случается, когда каждое творение встречается с Богом: ему предложена Божественная любовь. И одновременно происходит встреча со всеми творениями, которые были приведены, вызваны к жизни Божественной любовью ранее.

Я не знаю, обращали ли вы когда-нибудь внимание на одну короткую фразу в конце девятой главы Евангелия от Иоанна. Девятая глава практически целиком посвящена рассказу о слепорожденном. В конце Господь встречает этого человека и спрашивает его, верует ли он в Сына человеческого. А кто Он, Господи, чтобы мне веровать в Него? – спрашивает слепорожденный. И Иисус говорит: видел ты Его (Ин. 9: 36–37). Эти слова так привычны для нас, но они не были привычны для слепорожденного.

Он вообще никогда ничего не видел до тех пор, пока однажды его глаза не открылись. И первое, что он увидел, было лицо Сына Божьего, ставшего Сыном человеческим, Бога воплощенного. Первое, с чем встретились его глаза, был взор Божественной любви, которую излучали глаза Христа. Так мне видится эта первая, изначальная встреча и те отношения, которые, как мне представляется, существуют между Богом и нами изначально. Один католический богослов назвал это Заветом Адама. Это завет между Богом и человеком, завет дружбы, любви, общей судьбы, предложенной и дарованной нам.

* * *