Хаос звезд

Я не хочу этого. И не захочу. Я не могу принимать, что он важен для меня. Он мой друг. Я и понятия не имела, насколько сильно нуждалась в друзьях, пока не встретила Тайлера и Рио. И я так уязвима сейчас, когда я пытаюсь найти для себя это новое место, пытаюсь заполнить дыры в душе. Я не смогу удержать своё сердце, если оно начнёт просачиваться через трещины, как песок, зажатый в кулаке.

Но я не стану заполнять эти дыры им. Я не могу. Не могу делать то, что наносит новые удары и создаёт другие дыры, рядом с теми, которые сделали мои родители.

Я наполняю себя этой пустыней и этим небом. Я стану камнем и звёздами, никогда не меняющимися, сильными, непробиваемыми. Пустыня идеальна, она никем не занята, у неё нет спутников, но она совершенна в своём одиночестве. Я стану пустыней.

Я открываю глаза и вижу Рио, пристально смотрящего на меня, и мою пустынную душу прорывает бирюзовая вода, волны, каскады и водопады, омывающие мой камень, закручиваясь и кружась вокруг моих скалистых берегов, толкая, и перекраивая, и заполняя собой каждый скрытый и тёмный уголок.

— Прекрати это! — У меня перехватывает дыхание.

— Что?

— Перестань делать это! Своими глазами!

— Э, перестать открывать их? Или моргать? Мне нельзя моргать?

— Просто… делай их менее синими, ну или ещё что-то.

Он смеётся, не обращая внимания на утопающую во мне пустыню.

— Сейчас они чёрные как смоль. Ты не может разглядеть их цвет.

— Но я же знаю, и они знают, что я знаю. Так что… направляй их куда-нибудь в другое место.

Он медленно моргает и линия тёмных ресниц, выступающая на фоне его кожи в полукруге, будто улыбаясь, издевается надо мной, прежде чем он снова открывает их.

— Но это же нормально, смотреть на друзей, помнишь?

— Заткнись. — Я хлопаю рукой в его грудь, и она остаётся там. Мне нужно оттянуть её назад, я не могу оставить её там. Почему моя рука не оттягивается обратно и, о, глупые Боги, я чувствую, как бьётся его сердце, и ничто не чувствуется так просто, и чисто, и честно, и правильно за всю мою долгую жизнь.

Уноси ноги отсюда, кричит мой разум. Убирай свою руку, Айседора. Убирай её. Убирай её.

Но эта ниточка, этот предательский якорь, который ошибается направлением и выбирает не того Ориона… она кричит: «Останься!».

Рио приближается, очень медленно. Кладёт свою руку поверх моей. Его сердцебиение под ней, а его кожа сверху. И я не могу дышать. Я задерживаю дыхание, потому что, если снова вдохну, мне придётся делать выбор между тонуть или спасаться бегством, а я не могу его сделать.

Мне нравится человек, который рядом со мной. Я никогда не ощущала такой кожи, как у него.

Каждая частица меня, каждая молекула, в этих нескольких квадратных дюймах моей ладони и пальца, связывающего меня с ним. Я погибаю. И мне всё равно.

— Айседора?

Слышу своё имя из его уст, и у меня словно открываются глаза на то, какой он видит и чувствует меня, и то, какой я была бы, если бы он до скончания веков называл меня моим именем.

Наконец, я понимаю силу имён, ту силу, которую мы даём людям, когда сообщаем им наши имена.

— Орион, — шепчу я, и вот он. Орион. Он заменил мне моего Ориона навеки.

Он поднимает свободную руку к моему лицу, поворачивается сам, чтобы между нами не оставалось и дюйма, и…

Я в панике. За всю жизнь я не испытывала такого страха, как сейчас. Это начало, и значит, что будет конец, а я не могу… Не могу позволять себе то, что может иметь такой конец.

— Я не могу. — Я сажусь, забирая у него свою руку. Она холодная, такая холодная, холоднее, чем я сама, и я хочу сама держать её, чтобы отогреть и вернуть то ощущение. Вместо этого я складываю руки на груди, обрезая сбившуюся с пути ниточку, соединявшую меня с ним.

— Прости. Я не хочу. Я не могу. Отвези меня сейчас же обратно, пожалуйста.

Кажется, он хочет что-то сказать, но я встаю и перепрыгиваю через край кузова, потом сажусь на пассажирское место. Много времени проходит, прежде чем Орион- Рио садится за руль и заводит свой пикап.

Сегодня я не сломаюсь.

И не только сегодня.

Я пустыня. Я пустыня. Я камень.

Глава 12