Хаоспатрон

Пришлось «дедушкам» разделиться, а затем и вовсе потерять друг друга из вида. Вновь встретились они только у каптерки. Кроме троицы «ветеранов» там уже стояли пятеро бойцов из компании Лунева. Так же, как «дедушки», матросы младшего призыва были полностью экипированы, вооружены и слегка горбились под тяжестью вещмешков. Кроме того, матрос Федор Бондаренко по прозвищу Купер был навьючен рацией, Жигунов тащил две сумки с красными крестами, а Коля Сивый, крепкий парень вроде Молотова, только повыше ростом, закинул на плечо пулемет. Боекомплект к машинке достался в нагрузку Гаврилову. Налегке собрался в поход только Лунев, хотя по боевому расписанию ему полагалось таскать на горбу «РПГ-7» с боекомплектом.

— А где твоя базука, Студент? — Прохоров окинул скептическим взглядом бойцов и остановился на Луневе.

— По наследству передал, — Андрей скинул рюкзак и принялся упаковывать в него сухпайки.

— А кому? — прицепился сержант. — И кто приказал?

— Ты меня достал! — Лунев взглянул на Прохора исподлобья. — Сан Саныч приказал. Отвали.

— Студент, по большой фляге воды каждый в зубы, — из каптерки выглянул Карпенко. — О, дедушки морской инфантерии явились, не запылились! Прохор, заползай в пакгауз.

— Куда нам еще воду?! — возмутился Купер.

— В зубы, я же сказал, в зубы, — мичман оскалился, демонстрируя ровные и нехарактерно для моряка целые зубы. — Все, матросы, снялись с якоря. Иванченко, дай им пенделя для ускорения кильватерной струи.

Матросу Иванченко (он же Молотов) не пришлось следовать совету мичмана. Бойцы сами сообразили, что сопротивление бессмысленно, подхватили каждый по жестяной канистре и побрели в сторону плаца.

— Это… песец… — тяжело дыша, проронил Гаврилов, когда бойцы добрались до плаца. — Мы чего, через джунгли тоже такими навьюченными попремся? Руки ж будут трястись, хрен в кого попадешь.

— Сколько тебя наблюдаю, Гаврюха, столько удивляюсь, — сказал санинструктор Жигунов. — Ты каким местом слушал? Папа по-русски сказал «высадиться». Значит, прав ты был насчет «ту-ту», борта за нами прямо сюда прилетят.

— Воины, не спать, замерзнете! — послышалось с тыла. — Живее! Все в строй! Тяжелые баулы, понимаю, а кому легко? В темпе, в темпе! Становись!

Это замполит Кулемин подбадривал народ. Сам он, кстати сказать, ничего тяжелого на горбу не тащил. Рюкзак у него был, можно сказать, детский, так что найти ответ на вопрос «Кому легко?» было нетрудно.

— Лунев молодец, — замполит встал посреди плаца и окинул взглядом занявшую свои места пятерку. Матросы нехотя поднялись с жестяных «табуреток» и сделали вид, что выстраиваются в одну шеренгу. — Только зря ты здесь окопался. У тебя особое задание будет. Евгений Сергеевич тебя не нашел?

— Нет пока, — Андрей снова повертел головой.

— Зашибись, Студент, снова оруженосцем будешь, — на плацу появился ухмыляющийся Прохор. — Не забудь сапоги майору начистить.

— Вдруг откуда ни возьмись… — проронил Жигунов.

— Выполз дядя Зашибись… — продолжил Купер.

— И такая дребедень… — подхватил Лунев.

— Появлялась каждый день, — закончил Коля Сивый.

— Вы чего, караси, опухли? — неубедительно возмутился Прохоров.

В присутствии замполита качать свои дембельские права сержант не решался, поэтому конфликт угас на стадии искры.

На плацу наконец начал выстраиваться личный состав, а из зарослей, в которых стояли офицерские палатки, появился Фролов. Экипирован майор был более серьезно, чем замполит, к тому же кроме автомата он тащил еще и СВД с нестандартным ремнем, на который были нанизаны несколько подсумков с магазинами для винтовки.

Увидев майора, матросы быстро, как по команде, выровняли шеренгу. Майор окинул взглядом стоящих рядом с Андреем бойцов и что-то негромко сказал замполиту. Кулемин кивнул.

— Все пятеро и ты, сержант, — майор кивком указал на Прохорова, — канистры оставить, остальное подхватили и за мной шагом марш.

Бойцы двинулись за майором, автоматически перестроившись на ходу в колонну по двое. Первыми в колонне оказались Лунев и Прохоров.

Сержант едва сдерживал довольную улыбку. Неизвестно, какое особое задание приготовил Фролов для выбранных бойцов, возможно, радоваться будет нечему — вот возьмет и засунет их в самое пекло, но сам факт того, что майор наконец привлек сержанта к своим спецназовским делам, Прохору явно льстил. Он даже приосанился и походя бросал взгляды по сторонам, наблюдая, как реагируют другие матросы. Честно говоря, особой зависти во взглядах оставшихся в строю бойцов не наблюдалось. Некоторые и вовсе смотрели с явным сочувствием. Видимо, мысль о самом пекле пришла в голову не только Прохорову.