Характеристика

Через минут пять «скорая» доставила Палиева до места и жена врача вынесла лекарство, растолковала, как применять.

— Бесконечно вам благодарен! — Палиев выскочил на улицу, побежал, даже не подумав, что можно остановить такси, бежал с километр, а то и все два, но дома уже никого не было…

— Илиана, — в полный голос позвал он, бросился вон, помчался в конец улицы и внезапно до него дошло, что все теперь бесполезно. Он возвратился домой совершенно разбитый, примостился на диванчике в кухне и до крови закусил кулак…

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Инженер Баев, зав. жилотделом райисполкома, через два месяца был отдан под суд за злоупотребление служебным положением, а еще два месяца спустя Пенчеву и Палиеву вручили ключи от новых квартир в одном из софийских микрорайонов. Пенчев был на седьмом небе. А Ивану все, даже квартира, было не в радость: Илиана с дочкой жила у матери и подала на развод. С того кошмарного вечера он жену не видел, от тещи только и узнал, что малышка поправилась.

Палиев взял ключи от квартиры, потолковал с Пенчевым о том о сем, ни словом не обмолвившись о случившемся в его семье разладе — какой смысл? Личные неурядицы на фоне всеобщего торжества справедливости? Мужчины пожали друг другу руки как старые приятели и, дав обещание захаживать друг к другу в гости, разошлись. Палиев отправился в свою хибарку на Барачной. Взошел, оглядел растерзанную и давно запущенную комнату, присел на стул, закурил…

За окнами бушевала весна, а в душе Ивана стонала поздняя осень. Словно мертвые листья, лежали на ней тяжелым грузом воспоминания. Снова и снова терзал себя вопросами наш герой.

К чему привела сеча из-за несчастной бумажонки? К победе над врагом? А дома ждет поражение? Вот они, ключи от новой квартиры… А где семья? Ради чего все это было? Чтобы сохранить в чистоте душу? Но от такой стерильности боль не слабеет, напротив…

«Черкани» бригадир Палиев характеристику, и ничего бы не изменилось в его жизни, жена бы от него не ушла. Значит, переступать через себя, превращаться в жалкого слизняка?

Может, вопрос в том, какая боль сильнее: от сделки с совестью или от разлуки с любимой? Или: какую из них легче вынести, перетерпеть? Так для Ивана они были равно мучительны, равно безмерны и дики. А быть ли боли вообще? Незаживающие раны кому нужны? Объясню все Илиане! Истина на моей стороне… Она поверит и поймет. Жена она мне? Жена. Искренний друг. Женщина, которая любила меня таким, каков я есть, значит, любит и теперь!

Докурил Иван, притворил дверь своего старого скворечника и уверенно зашагал к дому родителей.

И исчез с нашей Барачной.

А что приключилось с ним дальше? Об этом — в следующей истории. Главное, чтобы ты, читатель, верил герою и автору.

Куда ж без веры, сам подумай.

Перевела Марина Шилина.

Димитр Гонов ГРЕШНИКИ

1

Победа! Старик не выдержал. Казалось, молчание в кабинете предвещало взрыв, но взрыва не последовало. Все тот же тихий, усталый голос прохрипел:

— Будете отвечать?

— Нет! — улыбнулся Васко.

— В таком случае на сегодня вы свободны!

Повеселевший, довольный, инженер Васко Петринский шагал по улочкам маленького городка. Поминутно замедляя шаг, словно не зная, куда себя деть, он заглянул без всякой цели в несколько магазинов. В это раннее предобеденное время город тонул в провинциальной тишине. На веревках в маленьких двориках качалось белье. На одной из улочек дети играли в расшибалку, а в школьном дворе стайка мальчишек гоняла в футбол. На мгновение Петринский вдруг представил себя таким же босоногим сорванцом — вроде этого, а скорее вон того, пошустрее. Ведь талант! Как лихо в несколько зигзагов обошел двоих, вырвался вперед, на секунду придержал мяч перед толстяком, который почти полностью закрывал пространство между двумя камнями, изображавшими ворота, а потом… Потом показал высший класс! Едва толстяк раскорячился в воротах в ожидании удара, ловкий малый пустил ему мяч прямо между ног.

— Гол! Гол! — кричали мальчишки.

…Движение, движение, мой мальчик! Будешь стоять на месте, тебе непременно влепят гол!

Васко двинулся дальше, но настроение уже испортилось. Он вдруг ясно осознал все мальчишество своего поведения в кабинете следователя и от этого еще больше разозлился — нет, не на себя, на него… Он свернул на площадь, наскоро пообедал, хотя обедать было явно рановато, и сразу пошел в гостиницу: боялся, как бы не встретить случайно кого из знакомых, кто станет расспрашивать о том, чего и сам Петринский не мог еще себе объяснить…

Взволнованный, он не заметил, как быстро оказался перед гостиницей.