Характерник. Трилогия

Гомерический хохот накрыл пространство дома. Смеялись даже раненые. Ребята, дорогие пацаны! Знали бы вы, что анекдот этот времен чеченской, и совсем не здешней войны. Короткая передышка и снова все по новой, только еще злей. Пространство простреливалось полностью. Возможности отойти — никакой, просто некуда. Сзади располагался жилой сектор, ограниченный высоким забором. Плотность огня, его концентрация была настолько велика, голову не высунуть, шальная пуля зацепит. Не пожалели десятка выстрелов, похожих на те, что Кутепов классифицировал как РПГ, превративших когда-то капитальное строение в развалины халупы. Аллах свидетель, после такого живых быть не может. В какой-то момент пульс огня янычар сделался прерывистым. А потом вдруг все стихло, звенел только воздух в тишине после огненного шквала, да почти неслышно шипели дымовые шашки, черными клубами плескавшие дым прямо из развалин. Наверное, турки решили, что все убиты, а значит, нечего зря расходовать боеприпасы. Кардаш видел, как противник мелкими группами перебегает к ним — предполагаемым трупам. В следующую секунду прилетевший выстрел разворотил угол дома. Каменная крошка иглами сыпанула в глаза, а кирпичи в месте попадания стали медленно плавиться, превращаясь в бесформенные пластилиновые комки. Плотность огня увеличилась настолько, что казалось, в атаку пошли тучи озверевших пчелиных полчищ. Андрей Хильченков все еще не мог оклематься после перехода под землей. Даже под таким огнем он тупо спал под стеной, организм восстанавливал потраченые силы и энергию. Встряска дома после взрыва не могли не разбудить и его. В пылевой взвеси рядом с собой увидел Мордвинова, практически прикрывавшего его собой. Веселый голос наказного посоветовал.

— Спи братка, спи! Когда Платон Кондратич покличут, я разбужу!

Прокашлялся, отплевался пылью, Кардаш выскочил из своего НП. Пора, самое время. Подал команду:

— Уходим! Раненых на плечи. Все за мной, Кутепов в замыкании! Мордвинов, молодого растормоши.

Чрево канализационного коллектора влажной теплотой и темнотой, снова приняло их, теперь уже не четверых, а с выводком молодых гренадеров. Сопя и шаркая, запалено дыша и бряцая оружием, вояки ползли за казаками по железной кишке. Где-то в стороне желанной музыкой для ушей Кутепова, прозвучал взрыв, лишь слегка содрогнув канализацию. Это сработала поставленная растяжка. Судя по всему, гурии в небесных садах дождались еще одну партию турецко-подданых.

Снова тараканьи бега. По пути шуганул приснувшую на пути крысу. За спиной усиленно дыша, словно и не было отдыха, передвигались теперь уже его бойцы. Тусклый свет вывел к развилке. Куда? Вправо. Естественно вправо! За спиной раздался звук взрыва. Добре приложило по ушам в замкнутом пространстве. Еще взрыв. Еще один. Вовремя смотались. Вот оно. Видно какая-то умная голова у турок вычислила, что группа разведчиков могла уйти с места блокады только под землю.

— Живей! Живей! Темп не замедлять!

Расширение. Фонарь вверх. Вот он, блин над головой. Это раз! Дальше. Снова труба, хорошо, что достаточно широкая для прохода. Под ногами хлюпает отвратная жижа. Фонарь почти сдох, он лишь пугает хвостатую живность, своими бегами да писком добавляющую шума в продвижение подразделения. Пройдено еще метров сто пятьдесят. Позади снова прогремели взрывы брошенных в канализацию гранат. По пятам идут. Это два! Над головой едва увидел второй выход на поверхность.

— Шире шаг, военные, осталось немного!

Хлюп, хлюп, под ногами. Прерывистое, запаленное дыхание выбившихся из сил, глотающих смрад подземелья солдат.

Бу-бух! Взрыв позади и над головой, где-то там над толщей земли шум автоматной перестрелки и разрывов гранат. Это они скорей всего, под ничейной территорией. Сбавил темп движения, уже спокойно вышел к кладке колодца. Это третий проход!

— Пришли. Парни, за мной выходим на поверхность, — оповестил ближайших к нему пацанов, а те разнесли радостную весть назад по «кишке».

Как ни тужился, блин сдвинуть не получалось, он словно примерз к пазам. Отчаявшись управиться самостоятельно, рукоятью пистолета стал долбить в чугун. Шум перестрелки сбросил свои обороты, снаружи послышалась возня и музыка отборного русского мата. Свои! Значит они дошли таки! Со скрежетом и шелестом что-то сдвинулось в сторону. Приглушенные голоса смолкли и лишь один из них задал вопрос:

— Кого там черти принесли?

А Кардаш откликнулся:

— Свои мы, братка. Кубанские пластуны и разведка гренадерского полка.

— Ага! Понятно. Мы балку отсунули, сами открывайтесь и выползайте, а мы отойдем и посмотрим со стороны, какие вы свои. У турчинов, вон тоже люди есть, под наших рядятся.

— Отходите! Будем выползать.

Выбравшись из канализации, Кутепов понял, что они попали на блок-пост в одном из районов города. К вылезшим из клоаки людям подвалили донские казаки. Подхорунжий, начальник блока, как и подчиненные обросший недельной щетиной, не выспавшийся, криво улыбаясь, попытался подначить:

— Ну, станишники и дерьмом же от вас несет!

— Зато живы! — глубоко вдыхая свежий воздух молвил Мордвинов.