Характерник. Трилогия

Провожатый вывел наконец-то к монументальной четырехэтажке грязно-белого цвета с лепниной отбитой во многих местах. Как она могла сохраниться в таком аду? Перед зданием судя по всему произвели экстренную расчистку, а вот до остальных уличных «рукавов» дело пока не дошло. Присутствие военных отмечалось здесь на каждом шагу. Оно и понятно, все-таки главный штаб. Им сюда.

К обстановке внутри штаба, Кутепов отнесся с интересом. Уж сколько он в этом мире, а все никак не мог отделаться от мысли, что это ему грезится. А еще казалось, что все вокруг дикая смесь современности с деникинской армией, а он в этом балагане несет на себе роль клоуна. Все эти «благородия», «превосходительства», «ротмистры» и «сотник» у него уже в печенках… если б еще не стреляли и не умирали по настоящему, тогда куда ни шло. А так, дело швах!

На входе их тормознули, но получив объяснения, допустили внутрь, приставив сопровождающего из «местных».

Так вот, штаб. Впечатление, что тупой декоратор собрал откуда придется всякую всячину из разряда мебели и обставил помещения в крикливом купеческом стиле начала прошлого века, из родной реальности естественно. Повсеместная бестолковость и колготня, не смотря на утренний час. По длинным коридорам из двери в двери, сновали адъютанты, дежурные офицеры и нижние чины, поминутно хлопали двери. Мельком глянул на своих. Понял, вся эта суета вызывает раздражение и у них. Кардаш, хоть и был офицером, но штабы и штабных не жаловал и презирал. Скорее всего подумал, что его проводят с пакетами прямо к командующему, в Мещерах так бы и поступили, так нет, завели в кабинет какого-то капитана с витым аксельбантом от правого погона, через грудь к золотистой пуговице кителя на груди. Лощеный, с козырными усиками на лице. Вздохнул. Сплюнул про себя.

За хлопнувшей дверью снаружи остались его люди.

— Так вы к нам прямиком из Кубани?

Судя по всему ему уже доложили кто и зачем вошел к нему в кабинет. При виде Кардаша офицер встав из-за стола, кивком головы отправил за дверь провожальщика.

— С Кубани. — Чувствуя не в своей тарелке, согласился с вопросом. — Хорунжий Кардаш. Прибыл с группой сопровождения к вам в штаб для передачи пакета командующему.

— Пакет при вас?

— Так точно, ваше высоко благородие. Тут.

— Давайте.

Замялся.

— Давайте-давайте! Неужели вы думаете что лично в руки отдать придется? Ха-ха! Командующий у нас человек занятой, и если каждый посыльный ему пакеты таскать будет, работать не сможет. Так что, довольствуйтесь моим расположением. Остальные офицеры заняты по горло. Да-с! Наступление по всему фронту.

Вытащив из кармана затертой грязной разгрузки матерчатый мешочек и излек оба пакета, что изъяли у покойного Лазаревича. Отдал.

Присев за стол и канцелярским ножом подковырнув печати на одном из пакетов, капитан прежде чем развернуть бумажный листок, закурил папиросу, выпустив в воздух клуб дыма смачной первой затяжки.

— Что у нас тут?

Кардашу присесть не предложил, хотя стулья в кабинете стояли. Вчитался. В раздумье пригляделся к хорунжему, истуканом застывшему посреди большой комнаты. Потянулся за телефонной трубкой, набрал номер и подождав соединения, проговорил:

— Это капитан Кирс. Хорунжий Кардаш у меня. Да…

Прикрыл ладонью микрофон на трубке, поинтересовался:

— Сколько вас добралось?

— Четверо.

— Назовите остальных.

— Лейтенант Кутепов, наказной Мордвинов… — замялся, но продолжил, — ну и еще казак Хильченков. Только он еще по возрасту на службу в реестр не внесен.

Снова отвлекся от разговора с Хорунжим. Сообщил кому-то:

— Да. С ним добрался.

Кардаш с трудом скрыл удивление. Насколько он знал, про нижних чинов у начальства голова никогда не болеет. И сейчас, прибывшие с ним, это только его проблемы должны быть. С чего бы это личным составом такому занятому человеку печься? Не иначе что-то задумал.

Капитан положил трубку на рычаг телефона, перевел внимание на хорунжего.

— Что ж вы батенька так припозднились? — в голосе, да и не только в нем, проскочили фамильярные нотки. — Мы уж предполагали, что на вас наткнулся вражеский разъезд и вы либо погибли, либо захвачены в плен янычарами.

В глубине души капитан Кирс так и думал. Лично ему было совершенно безразличен и этот грязный, нечесаный и потнючий казак и те, кто с ним прибыл.

— По приказу командующего, ротмистр Греве, не успев прибыть в Ставку, запрягся словно лошадь ломовая. Поднял на ноги всех, кого только можно было поднять. Поиски, на сколько мне известно и по сей день продолжаются. А вы, как снег в ясный день, на голову падаете.

Кардаш терпеливо выслушивал речи и упреки старшего офицера. Сам себе наговаривал умные мысли. Молчи старый! Оно тебе нужно в полемику лезть? Господинчику поговорить захотелось. Хай погуторить. От хорунжего не убудет. Ох! Скорей бы уже выпустил, да с молитвой перекреститься и в дорогу. Домой!..