Харассмент

Когда она упала рядом с Максимом на расстеленное полотенце, он, уже разомлевший на солнце, слегка отодвинулся. Поэтому Инга специально положила ледяную ладонь ему на живот, а потом и вовсе прижалась к его боку. Максим с притворным гневом отбивался, Инга хохотала и одновременно думала, что со стороны они наверняка выглядят влюбленной парой. Ей это нравилось. Водить людей за нос было чистейшим удовольствием.

Они вернулись в дом, достали из-под навеса мангал и стали жарить шашлыки. Пить начали сразу, и к шести вечера Ингино сознание восхитительно затуманилось. Дневной свет стал мягче, стволы сосен в нем казались розоватыми. Инга полулежала в полотняном кресле, Максим рядом – в точно таком же. Они неспешно разговаривали, и Инга чувствовала себя самым счастливым человеком на земле. Она словно покачивалась на невидимых волнах. Все вокруг казалось ей сказочным: высоченные деревья, вздымавшиеся над ее головой, отцовский дом, похожий на замок, пульсация жара в глубине прогоревших до белизны углей.

Максим пошел в сарай, чтобы принести еще дров, а Инга открыла тиндер и начала лениво смахивать анкеты. Она сразу вспомнила предостережение Максима, но только улыбнулась себе под нос. Впрочем, сейчас что угодно вызывало у нее улыбку. Так она листала некоторое время, а потом замерла. С экрана на нее смотрел Илья.

Не было ничего особенного в том, что она наткнулась на анкету Ильи. Она ведь и раньше ее видела в тиндере, много месяцев назад, сидя здесь же, на даче. Тем не менее сейчас Ингу это совершенно потрясло. От разморенной идиллии, в которой она купалась, разом не осталось и следа, словно Ингу со всей силы выбросило на берег. Она разглядывала фотографию Ильи как какое-то откровение. Его анкета не изменилась: те же снимки, та же подпись про Сартра и Рассела. Шагов Максима Инга не услышала.

– Да, вино хорошо пошло, – сообщил он, ссыпая поленья на землю и отряхиваясь. – Я там в сарае пару раз чуть не навернулся. Много у нас его осталось?

Инга подняла на него глаза, но ничего не ответила. Максим, только что такой благодушный, изменился в лице:

– Что случилось? У тебя такой вид…

– Ничего, – моргнув, после паузы ответила Инга.

Она не знала, говорить ли Максиму про Илью. В последнее время по негласному правилу они больше не обсуждали ни его, ни Ингину работу в целом. Да и что тут скажешь? Ну выпал ей его аккаунт, что тут такого.

Тем не менее, поколебавшись, Инга все же вручила Максиму телефон.

– А-а… – протянул он с разочарованием и облегчением одновременно. Листнул экран несколько раз, рассматривая фотки. – И это оно тебя так поразило?

– Да просто не ожидала. Что-то так хорошо было, а тут он.

– Понимаю. Представляешь, если бы он замэтчился тут с тобой? Ну, не с «тобой», а с какой-нибудь из твоих подставных баб? Было бы смешно. Так что там вино, осталось же?

– Что ты сказал?

– Вино, говорю…

– Да нет, про баб?

Максим, казалось, смутился.

– Да я пошутил. Плохо вышло. Ну просто решил, что это было бы забавно, если бы он повелся на эту липу. Но я просто не подумал, вообще ни разу не забавно, пусть держится подальше. – Он наконец-то рассмеялся и протянул Инге телефон. – Тиндер – зло, я же говорю. Лучше удали его.

– Я за вином.

Однако, когда Инга вошла на кухню, она не двинулась к холодильнику, а замерла, прислонившись к стене так, чтобы Максим с улицы ее не видел. Ей нужно было остаться одной и подумать.

Она заманит Илью в ловушку с помощью тиндера. Эта идея не подлежала сомнению. Инга точно знала, что это то самое, зацепка, которую она так долго ждала. Она понятия не имела, что и как именно она сделает, но начинать надо было здесь. Как на рыбалке, когда видишь, как поплавок резко ныряет в воду, леска натягивается и в руках образуется легкая приятная тяжесть. Надо еще дернуть удочку в сторону, подсечь, потом тащить изо всех сил, преодолевая сопротивление, и это может длиться долго, и рыба может сорваться, но ты уже точно знаешь, что это она, рыба, а не какой-то комок водорослей. И она на крючке.

Когда Инга спустя несколько минут появилась на пороге дома, победно держа над головой по бутылке в каждой руке, к ней вернулось ее прежнее настроение. Но мягкой обволакивающей сонливости она больше не чувствовала – теперь это была полноценная радость, настоящая эйфория. Максим рассказывал о том, как недавно подавал документы на загранпаспорт, а Инга заливалась смехом от переполнявшего ее ликования. Она знала, что на правильном пути.

Одним из безусловных плюсов дачи было отсутствие похмелья – то ли свежий воздух так действовал, то ли смена обстановки. Инга проснулась радостная и полная сил и сначала даже не поняла, что ее так окрылило, но потом вспомнила. Она тут же схватилась за телефон и зашла в тиндер. Профиль Ильи за ночь куда-то пропал, но Инга не расстроилась. Ее нынешним персонажем была юная анимешница с ярко-розовыми волосами, настолько лубочная, что Илья просто не мог на такое клюнуть. Уж для него Инга расстарается, придумает самую сложную личность, правдоподобную, но интересную, буквальное воплощение его вкусов.