Харассмент

Дрожащими пальцами она потянула щеколду. Та не сдвинулась с места. Инга потянула сильнее – тот же результат. Она нахмурилась и посмотрела на замок и на свои руки, словно впервые осознав, что они делают. Дернула еще раз. Ничего.

– Агата! – позвал Илья.

Инга отчаянно навалилась на замок, отдавливая себе пальцы, но щеколда не сдвинулась ни на миллиметр.

Рой мыслей вдруг улетучился, осталось только грандиозное немое изумление. Это что, вот так? Она замуровала себя и теперь останется здесь навсегда? Сама угодила в собственную западню?

Инга что было сил рванула замок и только тут поняла, что все это время тянет его в неправильную сторону. Остервенело дернула в другую, уже не заботясь о произведенном шуме, и шпингалет моментально выскочил из пазов.

– Агата, ты правда тут? – сказал Илья.

Инга распахнула дверь и уставилась в коридор перед собой ошалевшими глазами. Пережитый ужас был коротким, но таким непомерным, что у нее ноги стали ватными. Она сделала два шага на автомате, по-прежнему плохо соображая, и ступила в комнату напротив.

Прошла одна немыслимо долгая секунда.

– Ты? – не сказал, а как будто вытолкнул из себя Илья.

Он сидел на стуле, одна рука на колене, вторая подвешена на наручнике. Прожекторы заливали комнату белым светом. Илья и Инга смотрели друг на друга одинаково ошеломленно. Можно было подумать, что каждый потрясен, встретив здесь другого.

– Я, – просипела Инга.

Музыка продолжала играть, но ей показалось, что наступила гробовая тишина. Она видела только, как меняются глаза Ильи: из огромных плошек медленно сужаются до обычного размера, а потом продолжают сужаться дальше, становясь злыми. Инга наблюдала за этим по-прежнему как в трансе.

– Ты вконец ох…ла? Ты что здесь устроила? – проговорил Илья очень-очень спокойно, почти ласково, и эта его интонация наконец-то вывела Ингу из ступора. Она моргнула и словно впервые по-настоящему увидела комнату и его самого, сидящего на стуле с задранной к железному кольцу рукой.

Он все-таки пристегнул наручник! Ей удалось! Значит, никаких препятствий!

Волна кипучего, неистового торжества окатила Ингу с головой. Она бессознательно расправила плечи, даже не заметив этого движения, и посмотрела на Илью с улыбкой. Она казалась себе высокой-высокой, намного выше и этой комнаты, и всего этого здания, и даже самого большого дерева в лесу – и уж точно, неизмеримо выше Ильи, примостившегося на стуле.

– Ну что, как тебе обстановочка? – спросила Инга, продолжая улыбаться и не сводя с Ильи глаз. – Так ты себе представлял это свидание?

– Ты еб…ая, – покачал головой Илья. На лице его по-прежнему сохранялось спокойное выражение. – Ты понимаешь, что, когда мы отсюда выйдем, я тебя ментам сдам? В психушку?

Инга не рассмеялась – булькнула от смеха. Волна эйфории не заканчивалась, она как будто все прибывала и прибывала, превращаясь из чистой радости в какое-то жутковатое чувство, напоминавшее истерику.

– Сдавай. Когда выйдем отсюда, делай что хочешь. Но сначала мне нужен твой телефон.

– Что?

– Телефон. Отдай мне свой телефон.

– Ты больная. Зачем тебе мой телефон?

– Дашь – скажу.

Илья продолжал разглядывать Ингу сузившимися глазами и не шевелился.

– Обещаю отпустить тебя, когда отдашь мне свой телефон, – удовлетворенная тем, что так хорошо все придумала, сказала она.

– Ну подойди, отдам.

– Эээ, нет, я не буду к тебе подходить. Кидай.

– Разобьется.

– Не разобьется, поймаю.

– Не буду кидать. Если тебе нужен мой телефон, подойди и возьми.

Инга сделала один шаг вперед и снова остановилась.

– Давай уже его сюда. Ближе подходить не буду.

Свободной рукой Илья потянулся в противоположный карман расстегнутой куртки, но болтающаяся пола ускользнула от его пальцев.

– Не могу достать. Возьми сама.

– Не выдумывай, – нетерпеливо сказала Инга, но все-таки подошла еще чуточку ближе.

А дальше она, как в замедленной съемке, увидела, что рука Ильи с легкостью выскальзывает из наручника и сам он поднимается со стула и делает к ней шаг, а в следующую секунду почувствовала странное: как будто ее мозг поплыл внутри черепной коробки, словно он не гнездился в ней прочно, а парил в каком-то растворе, и саму Ингу повело куда-то в сторону. Она услышала внутри черепа гулкий удар, и на короткое время все кругом потемнело, как будто отрубили электричество. Когда картинка восстановилось, замедленное время вдруг рвануло вперед, наверстывая задержку, и вместе с ним разом вернулись все чувства.

Инга сидела на полу, привалясь к стене, о которую ударилась, когда Илья зарядил ей кулаком по голове, а он сам стоял перед ней на коленях с перекошенным, не своим лицом и сжимал руки у нее на горле.