Харассмент

Осторожно открыв глаза, Инга выпрямилась. Тошнота ворочалась где-то в глубине, но хотя бы не грозила пока выплеснуться наружу. Голова Ильи упала, и теперь он смотрел как будто в пол. Он точно теперь был мертв, он не мог не быть. Запретив себе думать, Инга быстро приблизилась, выхватила телефон из его кармана и тут же снова отскочила. Илья по-прежнему не двигался. Его телефон был цел и работал. Инга выключила его и сунула в рюкзак.

Сложив туда и все остальное, она оглядела комнату в свете фонарика. Она была пуста, только тело лежало на полу. Теперь, когда Инга выключила и убрала прожекторы, ей снова стало страшно. Темнота не только не разгонялась единственным лучом света, она, наоборот, стала как будто плотнее и обступила ее со всех сторон. Инге хотелось стремглав броситься отсюда, пока никто не подкрался к ней в этой темноте. Тем не менее она велела себе успокоиться. Сейчас она закроет замок и вот тогда уйдет отсюда, теперь уже навсегда.

Подумав так, Инга не двинулась с места. Что-то здесь никак ее не отпускало. Допустим, телефон она забрала, видимые следы своего пребывания стерла, но что, если в комнате осталось что-то еще? Она ведь сама рассуждала недавно: достаточно одного волоска, чтобы вычислить убийцу. Если бы все пошло по плану, то бояться было бы нечего, но после их драки, ударов, порезов, катания по полу вся комната наверняка усеяна бог знает чем – волосами, слюной, каплями крови, невидимыми частичками кожи. Конечно, здесь в разное время побывали десятки людей, но Инга слишком плохо разбиралась в криминалистических процедурах, чтобы это ее утешало. Вдруг можно установить, какие образцы ДНК находятся тут давно, а какие недавно? Она не могла рисковать.

Инга беспомощно оглядела коридор. Ее мистический страх перед этим местом полностью вытеснил практический вопрос – что делать? Сжечь тут все? Обрушить перекрытия? Никакая идея больше не казалась ей абсурдной. Это раньше, пока она сидела дома в уютном кресле, она могла брезговать какими-то вариантами или считать их невыполнимыми. За последний час она так далеко ушла от прежней себя, что никакое безумие больше не казалось ей невозможным.

Однако рамки все же существовали. Например, Инга попросту не знала, как обвалить потолок. Да и как устроить пожар – здесь только железо и камень. Даже если она натаскает в подвал старой деревянной мебели из домов (что само по себе было маловероятно – Инга и на ногах-то уже с трудом держалась), то поджечь ее все равно было нечем. Нужно придумать другой план.

Илью можно было перенести. Недалеко, в какую-нибудь другую комнату. Вряд ли криминалисты станут обыскивать весь огромный подвал – будут искать только там, где найдут труп. Инга приободрилась. Это было хотя бы реализуемо.

Она прошлась по коридору, высвечивая фонарем другие помещения. Почти в самом конце нашла еще одно с подходящей дверью – на нее потом можно будет повесить все тот же замок. Достала из рюкзака прожектор, включила, чтобы он освещал коридор. Остатки страха рассеялись.

Значит, перенести. Перетащить, точнее, поднять тело взрослого мужчины Инга не сможет. Это, впрочем, было мелочью – ее намного больше ужасала мысль, что снова придется к нему прикасаться, и не просто двумя пальцами лезть в карман, а по-настоящему хватать и волочь. Тошнота, о которой она почти забыла, снова скрутила живот и поползла к горлу.

Инга вошла в комнату и постояла над Ильей, прислушиваясь: дышит или нет? Ни единого звука. Вдохнув поглубже, она тронула его за плечо. Ничего. Пихнула посильнее. Без изменений. Инга взяла его за куртку и потянула на себя.

Ох и тяжелый же он был. Для пустой оболочки он весил непозволительно много. Инга кое-как вытащила тело в коридор и остановилась, чтобы перевести дух. Попыталась оценить расстояние до нужной комнаты, но толком ничего не увидела – свет прожектора бил ей прямо в глаза. Стиснув зубы, Инга снова поволокла Илью по коридору.

В этом процессе было одно несомненное достоинство: ужас и брезгливость вскоре отступили. Тащить труп было все равно что тащить мешок с картошкой. Поначалу Инга старалась двигаться плавно, словно Илья мог почувствовать боль от недостаточно бережного обращения, но вскоре перестала обращать на это внимание. Теперь она волокла его рывками, то и дело останавливаясь, отдыхая и снова деловито принимаясь за работу.

Она дотащила его до комнаты в конце коридора и с шумом выдохнула. Ноги Ильи по-прежнему торчали из двери, и Инга, обойдя труп, уже без всякого пиетета пихнула их внутрь.

Теперь оставалось замести следы. В буквальном смысле: разровнять коридор, чтобы не было видно, что по нему кого-то тащили. Инга прошлась туда-сюда, растирая подошвой пыль и пиная камни, чтобы они лежали более естественно. Следов крови вроде бы не было. Зато в первой комнате их было сколько угодно, целая лужа на полу. Инга принялась оттирать ее с пола влажными салфетками. Она не старалась отдраить все начисто – только стереть явные следы. Изведя почти всю упаковку салфеток и оглядев результат, она посчитала дело сделанным. Оставалось только перевесить замок.